— Поджигай шашки! — приказал Иволгин.
Клубы черного дыма плотно окутали и склоны высоты, и танк, и обрыв, где укрывались автоматчики, — все, что было доступно глазу.
— Теперь пусть целится, — послышался вятский говорок Юртайкина.
— Будем пробовать! — крикнул Иволгин в слуховое отверстие.
— Есть, пробовать! — отозвался в танке наводчик орудия Рагулин.
Он поднялся над башней, ступил на борт тридцатьчетверки и тут же кубарем свалился вниз, больно ударившись о камень.
— Что с тобой? — бросился к нему Гиренок и, оттолкнув локтем Баторова, погрозил: — Ты, пехота, и за него мне ответишь.
Рагулин пальцами сжимал плечо. Из-под пальцев сочилась кровь, пуля попала в ключицу. От боли танкист побледнел, закусывал губы.
Посохин протянул ему фляжку:
— Выпей, паря, полегчает.
Рагулина ранило в разгар артиллерийского обстрела, и это удивило всех: на снайпера обрушился такой плотный огонь, а он продолжал стрелять. Далеко засесть он не мог — издали метко не выстрелишь. А если он близко, почему не слышно выстрелов?
— Отставить эвакуацию! — распорядился Иволгин.
— Что у вас творится? — послышался из танка голос Хлобыстова.
По окутанной дымом башне «Бесстрашного» непрерывно стучали пули. Танки неподвижно стояли на месте.
— Товарищ лейтенант, вас опять вызывает «Беркут», — доложил Бушуеву заряжающий.
А что могли сказать комбригу Иволгин и Бушуев? Снайпер держит танки — кто в это поверит?
Бушуев, включившись в радиосеть, сразу же услышал накаленный гневом голос Волобоя:
— Что вы там стоите, как извозчики на бирже?
— Все перепробовали, не помогает.
— Вы с ума спятили: снайпер держит танки!
Гнев Волобоя никогда не нагонял страха на подчиненных. Хуже было, если Волобой становился вежливым, переходил на «вы». Это было опасно. Тут недалеко и до военного трибунала. И все-таки Бушуев не на шутку испугался, лихорадочно раздумывал, что же предпринять?
Вытаскивать Хлобыстова из танка — значит погубить его: люки под прицельным огнем снайпера. Столкнуть танк в пропасть — риск еще больший: танк не раз перевернется и вряд ли танкисты выдержат это ужасное испытание.
Из танка донесся голос Хлобыстова. Командир взвода гнал заряжающего Тиханкова и требовал, чтобы его машину сейчас же столкнули. Тиханков не хотел покидать командира — погибать, так вместе. В наступившей тишине вдруг послышался шум авиационных моторов. Иволгин побледнел, глаза его округлились. Дождались!
Подполз Посохин, протянул клочок бумаги, выброшенный из танка. Иволгин прочитал:
«Приказываю немедленно сбросить мой танк в пропасть. За меня не беспокойтесь — сдюжу. Не гибнуть же бригаде! Пусть живет гвардия! Хлобыстов».