Опустив бинокль, Волобой обернулся. Далеко внизу по тропе шла его танковая бригада. В прозрачной пелене синего дыма позади танков, грузовиков и автобусов он вдруг увидел санитарную машину, которую утром послали в медсанбат и ждали ее возвращения.
— Ага, санитарка вернулась! — обрадовался он.
От колонны отделился бронетранспортер, вскоре он подкатил к комбриговскому виллису. Из бронетранспортера выпрыгнул Туманян.
— Наконец-то тебя дождались! — воскликнул Волобой и обнял Туманяна. — Тут воюешь без передыху, а он по госпиталям слоняется, здоровье, понимаешь, поправляет.
— Зачем стоим? Почему стоим? — спросил Туманян.
— Вот тебе и контроль нагрянул. Что да отчего? Нагулялся и спрашивает. Только, я смотрю, не нагулял ты здоровья — такой же худющий. Наверное, удрал из госпиталя? — спросил Волобой. — Ну, ладно, знакомься с майором, который нес твой тяжкий жребий.
Туманян пожал Русанову руку и сказал Волобою:
— С несчастьем повстречались в дороге. Японцы напали на медсанбат, зарезали семерых раненых.
— Раненых? — Лицо Волобоя помрачнело, ноздри вздрогнули, на челюстях заходили желваки, в полуприщуренных глазах сверкнули злые искорки. Туманян рассказал о судьбе бензовозов, о том, как сам едва не погиб. Хорошо, что лейтенант вытянул его из кабины. Потом заговорил о встрече с маршалом Малиновским.
— Видел его? — спросил Волобой.
— Видел... Недоволен командующий нашей бригадой. Куда, говорит, девался боевой пыл Волобоя. И передайте, говорит, ему, что хочу его видеть таким, каким знал под Яссами и Фокшанами, — закончил Туманян.
— Да разве под Фокшанами местность такая? — раздраженно сказал Волобой. — А смертники?
— Жилина маршал ставил в пример...
— Жилина... Ему все горючее переправили самолетами и теперь вот — Жилин! Жилин!
Евтихий Волобой был прямым человеком, никогда не оправдывал свои промахи. Раз не взял населенный пункт — говорил прямо: «Не взял, не сумел». Теперь же ему впервые приходилось ссылаться на смертников, на крутые скалы, на недостаток горючего. И это было ему неприятно.
— А вам записка от генерала Державина. — Туманян протянул Русанову сложенный листок.
— Что пишет? — спросил Волобой. — Тоже недоволен нашими скоростями?
— Привет передает. Ну и о скоростях, конечно... Послушайте: «Сейчас, дружище, нужен сильнейший рывок вперед. Как у Хвалынки, под Спасском, в двадцать втором. Помнишь?»
— Штурмовые ночи Спасска вспомнил старик... — усмехнувшись, сказал Волобой.
К бронетранспортеру на мотоцикле подкатил Иволгин.
— Какая-нибудь новость из головной походной заставы, — предположил Викентий Иванович.