Микаэла молча покачала головой.
— Все это может дать тебе Уильям. И даже еще больше. Раз он принимает тебя вместе с твоими детьми, он приложит все силы к тому, чтобы дать им хорошее образование. — Миссис Куин проницательно взглянула на дочь. — Выбор у тебя, Микаэла, ограничен. Ты уже не молодая девушка. Ты зрелая самостоятельная женщина, да еще к тому же с тремя детьми. Ты понимаешь, что это значит?
— Понимаю, очень хорошо понимаю, — ответила Микаэла. — А еще понимаю, что ты всячески стараешься удержать меня в Бостоне, поблизости от себя, — нежно произнесла она. — Я всей душой это понимаю. И все, что ты говоришь, — правильно. Но беда в том… — Она запнулась, но затем, глубоко вздохнув, выпалила: — Беда в том, что я не люблю Уильяма.
Элизабет Куин откинулась на спинку кресла.
— Ты не любишь Уильяма? — повторила она недоверчиво.
— Нет, — твердо сказала Микаэла. — Возможно, какое-то время я была увлечена, но тоже не им, а открывающимися передо мной перспективами — работать с ним вместе и таким образом получить профессиональное признание.
Она задумчиво наблюдала за огнем в камине, из которого время от времени с шипением вырывались россыпи искр.
— Но ведь любовь между мужчиной и женщиной подобна пламени, и нет на свете силы, способной его возжечь или погасить.
Миссис Куин пристально посмотрела на дочь:
— Скажи, Микаэла, ты и вправду счастлива в Колорадо-Спрингс?
— Да, мама, там я счастлива, — кивнула Микаэла, не отрывая глаз от огня.
— Ну что ж, — вздохнула миссис Элизабет. — Хоть постарайся снова навестить меня в ближайшем будущем.
— Это, мама, я тебе обещаю, — кивнула Микаэла. Она с нежностью коснулась плеча матери, затем встала и стала подниматься по лестнице на второй этаж, к детям.
Как часто бывало в юности, преодолевая эти несколько ступенек, Микаэла старалась за это время привести в порядок свои мысли. Она напрягала ум, чтобы уже к концу лестницы составить собственное мнение относительно миновавших или предстоящих. событий. А сейчас она не в состоянии ответить себе на вопрос, чего же она ожидает от будущего. Она уже достигла тем временем верхней ступеньки, но так и не пришла к определенному умозаключению. Пожалуй, никогда за всю свою жизнь она не испытывала такой неуверенности.
Колин читала, лежа на кровати. Микаэла окинула взглядом комнату — свою бывшую детскую, где на время пребывания в Бостоне поселили Колин. С тех пор здесь ничего не изменилось — в воздухе по-прежнему витал аромат беззаботной юности, не обремененной необходимостью принимать жизненно важные решения.