— Остановимся на этом. Лучшее — враг хорошего, — изрекла мулатка, поправляя на своем смуглом плече ярко-желтую бретельку. — Кстати, мы классно смотримся рядом. — И Беверли, обняв Памелу за талию, приосанилась, глядя в зеркало.
— Но, мама Бев… — Тоненький голосок Кирсти дрожал. Стоя в дверях душевой, шведка вновь была готова расплакаться. — Я хочу с тобой!
— Не реви, а то нос покраснеет! — возвысила голос мулатка. — И не бойся: я тебя не брошу. — Обращаясь к Памеле, Беверли рассмеялась: — Решено! Когда завяжу с модельным бизнесом, наймусь воспитательницей в детский садик — сдается, у меня к этому талант.
— А сколько тебе лет, бабуля? — полюбопытствовала Памела.
— Двадцать один. Старая карга… — вздохнула мулатка, дергая себя за косичку. — А тебе, внученька?
— Почти двадцать два.
— Столько не живут, — покачала головой Беверли. — Но есть ведь еще порох в пороховницах, а?
У запасливой мамы Бев нашлись в сумке две пары почти одинаковых черных лодочек на шпильке, а размер у них с Памелой и впрямь оказался один и тот же.
— Тот, кто придумал шпильку, был величайшим гением в истории человечества! — Надев туфли, Беверли грациозно прошлась по гримерной, глядясь в зеркало. — А теперь ты, Кирсти!
Шведка не успела сделать и трех шагов, как мулатка нахмурилась.
— Стоп-стоп! Не годится. Я башку тебе продолбила, дура: не горбись, разверни плечи! Ну, снова пошла! Да что же это такое…
— Погоди, — вмешалась Памела. — Дай-ка я попробую… Послушай, девочка, — поглядела она на шведку, — представь, что у тебя есть крылья…
— Как? — не поняла Кирсти.
— А вот как. — Памела сделала руками несколько плавных волнообразных движений. — И постарайся их развернуть во всю ширь. Нет, руки оставь в покое — крылышки у тебя за спиной… А теперь иди.
— Здорово! — восхищенно прошептала Беверли. — Ну-ка, покажи еще раз.
— Да что тут особенного? — растерялась Памела.
— Ни черта ты не понимаешь! — Мулатка попробовала повторить то, что делала Памела, но лишь рукой махнула. — Куда мне… А ты малышка, учись! Шагай-шагай, не ленись!
К изумлению старших подруг, юная Кирстен довольно сносно продефилировала по гримуборной.
— Прошла бы ты так по подиуму, цены бы тебе не было — с твоей-то мордашкой и волосами. Но боюсь, что в последний момент все наставления у тебя из головы вылетят, — хмуро заключила мулатка.
— А дела, кажется, идут на лад…
Памела, вздрогнув как ужаленная, обернулась — в дверях стоял Боб Палмер в сопровождении высокой, худощавой, коротко стриженной блондинки средних лет. Женщина, безусловно, была красива — высокие скулы, чувственный рот, спокойные серо-стальные глаза. Однако чересчур волевое, жесткое выражение делало ее лицо почти отталкивающим. Одета она была просто, но элегантно — черный свитер под горло, узкие черные брючки, туфли на высоком каблуке. Серые глаза, оглядев девушек, остановились на Памеле.