Правая рука Барра, сжатая в огромный кулак, — с шрамами на пальцах — была опущена, и пока он ее не поднимал.
— А я смотрю, вы нахал!
— С нахалами и сам нахал. Кто первый начал хамить?
Он пожал плечами:
— Я начал, я и закончу.
Барр отступил назад, перенес всю тяжесть тела на левую ногу и, вне всяких сомнений, приготовился нанести мне удар.
— Я знаю, о чем в пятницу с вами говорил Джелликоу, — сказал я. И, пока Барр не замахнулся, добавил: — Но если вы меня ударите, я доставлю вас не в полицию, а в ближайшую больницу.
И опять произошло то же, что и утром. Агрессивное выражение исчезло с его лица. Даже сквозь загар было видно, как он побледнел. Черты лица, как и при первом нашем разговоре, болезненно исказились, кожа потускнела, поблекла. Только теперь это было более заметно. Наверное, оттого, что он был чисто выбрит. Перед любовной сценой, надо думать, полагается бриться.
— На что это вы намекали, упоминая про полицию?
— Избиение — это уголовное преступление, не так ли? — Я назвал ему дату, город, штат и приговор. — Вы выступали под именем Тигра Йейтса и были отличным боксером. Но и помимо ринга вы были парень не промах. Первые двое или трое дилетантов, которых вы уложили, не стали подавать на вас в суд. Профессионал, избивающий обычного гражданина, по сути дела, совершает преступление — нападение с применением смертельных приемов. Но вы, я думаю, об этом знаете.
Барр сложил на груди мощные руки:
— Ну, продолжайте.
— Однако в следующий раз вы отделали парня, оказавшегося мужем девчонки, которую вы угощали выпивкой. И он не пожелал вам этого простить. Короче, вы влипли в неприятную историю, и больше года вам пришлось провести в тюрьме. А потом бывший заключенный подался в Голливуд и стал знаменитым и богатым. — Я помолчал. — Но только и здесь вы ухитрились кое-кому напакостить. Правда ведь?
Барр молчал. Потом снова сказал:
— Продолжайте.
— Об этом вам и напомнил в пятницу Джелликоу.
Барр молча и как-то странно посмотрел на меня:
— Короче говоря, я не крал у старушек кошельки и не отнимал у детей сласти?
— Не начинайте все сначала, Барр. Мне удалось узнать, что Джелликоу встал на кривую дорожку шантажа. Он завладел рукописью, напичканной скандальными разоблачениями, которые при желании можно использовать в целях вымогательства. Первый шаг он уже сделал, и полагаю, он будет не единственным. Вы — уже вторая, а может, и третья жертва.
Наступило долгое молчание.
— Уилли — шантажист? Ха! — произнес наконец Барр. — И вы думаете, он пытался взять меня за глотку тем, что вы только что рассказали?