— Не умею?! Ну, хорошо. Ты сама этого хотела. Займи свое место.
Глаза Анхело стали какими-то безумными. Огненный взгляд пригвоздил Соню к креслу, и художник, не отрывая от девушки своих черных глаз, принялся с невероятной быстротой смешивать краски и наносить их на холст. И тут Соня почувствовала нечто ужасное. Ей показалось, что какая-то неведомая сила подхватила ее и пытается затащить за холст. Инстинктивно девушка ухватилась за поручни кресла, хотя прекрасно понимала, что с ее оболочкой ничего не происходит, — холст забирает нечто у нее изнутри, и если бы она была обычным человеком, непосвященным и не обученным таинствам, то, может быть, вообще ничего не заметила бы.
Соня сопротивлялась изо всех сил, но нечто, как в воронку, затягивало девушку. Неужели это все?! — пронеслось в голове. Картина с ее изображением будет висеть на стене у какого-нибудь богатого болвана, а ей останется медленно, бесславно угасать …
— Не надо, отпусти меня! — хотела крикнуть девушка, но спазм сдавил горло, и она не могла произнести ни звука.
— Нет, не могу!.. — вдруг воскликнул художник. Он швырнул кисть на пол, опустился на колени и зарыдал.
К Соне постепенно возвращались силы. Превозмогая слабость, она подошла к художнику и обняла его за плечи.
— Анхело, расскажи мне все. Ведь ты Эарен, правда? Я сразу узнала тебя. И ты меня узнал, я видела это!
Молодой человек кивнул.
— Значит, твоя мечта сбылась, ты стал великим мастером! Почему же ты не дописал мой портрет?
— Я не хочу причинять тебе вред. Только не тебе! Я любил тебя все эти годы…
— Меня?
— Может быть, не тебя, а тот образ… ту юную рыжеволосую девушку… Ты была для меня идеалом женской красоты! Я мечтал встретить тебя и написать твой портрет. Но теперь я не могу этого сделать. Я получил силу, которой не умею управлять в полной мере.
— Значит, ты все-таки разыскал настоящего Анхело?
— Да. К тому времени он был стар и очень недоверчив. Старик не брал учеников, он боялся, что кто-нибудь сможет украсть его секрет. Он хотел быть единственным мастером, оживляющим картины. Но Анхело тоже не умел в полной мере использовать свой дар. Он мог отдавать энергию картинам, но не умел забирать ее себе, и старость его не пощадила, как и любого из смертных. Я поступил к Анхело помощником по хозяйству. Ходил на рынок, готовил еду, мыл кисти и растирал вещества, из которых художник готовил краски. Анхело мне не платил ничего, но мне и не нужны были деньги. Для меня счастьем было находиться рядом с живописцем, наблюдать, как он работает, учиться мастерству Он не знал, что я художник, иначе сразу бы выгнал меня за дверь. Рисовать я мог только по ночам, когда Анхело спал, но однажды я увлекся и не заметил прихода утра. Я был так поглощен работой, что не видел ничего вокруг Опомнился, только когда Анхело дотронулся до моего плеча. Старик был в бешенстве, хотел выгнать меня, но он так растревожился, что вдруг стал задыхаться и оседать на пол. Я испугался и побежал за целителем. Лекарь прописал старику полный покой, и я остался за ним ухаживать. А потом Анхело понял, что просто не может без меня обходиться. Так я остался жить в его доме.