Xерст. Я знаю этого человека.
Бриггз выводит Херста из комнаты.
Долгая пауза.
Фостер. Знаешь, что я видел однажды в пустыне, в австралийской пустыне? Идет мужик и несет два зонтика. Два зонтика. Посреди пустыни.
Пауза.
Спунер. А что, был дождь?
Фостер. Нет. Был прекрасный день. Я чуть не спросил, зачем они ему, но потом передумал.
Спунер. Отчего?
Фостер. Ну как, я решил, что он чокнутый. Чего доброго, заморочит мне голову.
Прохаживается по комнате, останавливается у двери.
Слушай. Знаешь, как это бывает — ты сидишь при свете, и вдруг он раз! — и гаснет? Я тебе покажу. Раз!
Выключает свет.
Затемнение.
Утро
Спунер один в гостиной. Занавеси задернуты, но лучи дневного света пробиваются сквозь них. Спунер сидит. Встает, медленно подходит к двери, вяло трогает дверную ручку, возвращается к креслу.
Спунер. Подобный казус мне знаком. Пробужденье под замком. В чужом дому царит затишье.
Садится, поеживаясь. Дверь отпирают. Входит Бриггз с ключом в руке. На нем пиджачная пара. Раздвигает занавеси. Льется дневной свет.
Бриггз. Велено спросить, не голодны ли вы.
Спунер. Еда? Я к ней вообще никогда не прикасаюсь.
Бриггз. Консультант по финансовой части не приехал. Можете съесть его завтрак. Телефонировал меню, а потом позвонил, что свидание не состоится.
Спунер. По какой причине?
Бриггз. С ним разговаривал Джек, а не я.
Спунер. И какую же причину он назвал вашему другу?
Бриггз. Джек говорит, он сказал, что его застигла врасплох финансовая катастрофа на туземной почве и он в эпицентре событий.
Пауза.
Спунер. Тогда ему самому наверняка нужен консультант.
Пауза.
Бриггз. Чего мне вам нести завтрак, если он пропадет зря.
Спунер. У меня ничего зря не пропадает.
Бриггз выходит.
Подобный казус мне знаком. Дверь отпирается. Входит неизвестный. Манят подачкой. Акула затаилась.
Молчание.
Входит Бриггз с подносом. На подносе завтрак под серебряными крышками и бутылка шампанского в ведерке. Он ставит поднос на столик и придвигает стул.
Бриггз. Яичница. Открыть шампанское?
Спунер. Холодное?
Бриггз. Ледяное.
Спунер. Откройте, пожалуйста.
Бриггз принимается открывать, Спунер поднимает одну крышку за другой, смотрит в тарелки, откладывает крышки, намазывает тост маслом.
А кто готовил?
Бриггз. Мы всё делаем на пару с Джеком.
Бриггз наливает шампанское и подает Спунеру наполненный бокал. Тот отхлебывает.
Пауза.
Спунер. Благодарю вас.
Принимается за еду. Бриггз придвигает к столику еще один стул и садится наблюдать.
Бриггз. Мы с Джеком старинные приятели. Познакомились однажды на углу. Только надо вам сказать, что он все это не подтвердит. Он по-своему расскажет. Стою я, значит, на углу. Вдруг подъезжает машина. Он за рулем. И спрашивает меня, как проехать на Болсовер-стрит. Болсовер-стрит, говорю ему, в самой середине хитрого узла с односторонним движением. Добраться туда проще простого; беда в том, что, добравшись, не выберешься. Если, говорю, он и правда хочет попасть на Болсовер-стрит, то вернее всего будет сразу свернуть налево, потом первый поворот направо, потом второй направо, третий налево, не пропустить магазин скобяных изделий, развернуться на площади, держась ближе к центру, а там направо по Второй Конюшенной — и стоп. Упрешься в высоченное учреждение с полукруглым внутренним двором. Тут можно словчить: полукруг по двору, выехал на другую улицу и следуй указателям, мимо двух светофоров и налево первым разрешенным поворотом. Все время держи перед глазами телевизионную башню. Дальше вообще пустяки: задним ходом в подземный автопарк, переключай скорость, дуй напрямую — и пожалуйста, вот тебе Болсовер-стрит. Я его, правда, опять предупредил, что найти Болсовер-стрит — это полдела, главное — отмотаться от нее. Знавал, я говорю, одного-двух таких, что годами катались туда-сюда по Болсовер-стрит. Вся их молодость пошла псу под хвост. А кто там живет — у тех лица серые, а на лицах беспросветная тоска, но кому какое дело, сами понимаете. Всем лишь бы сберечь нажитое путями неправедными. Я об этом даже написал заметку в «Таймс» под заглавием «Жизнь в тупике». А, пиши не пиши. Вот я ему и сказал, что пусть-ка он лучше и думать забудет про Болсовер-стрит. Помню свои точные слова: далась тебе, говорю, эта поездка, плюнь ты, а то пропадешь с концами. Нельзя, говорит, нужно, мол, доставить пакет. Я ведь почему с ним канителился — лицо у него симпатичное, открытое. Видно, что человек со всеми хочет по-хорошему. А так-то мне бы на него начхать. Только он все это не подтвердит. Он по-своему расскажет.