«А-а!.. — думаю. — Это дура Ильза мне мстит!» Но я ей состроил такую рожу, что от страха она рот раскрыла. И опять мне кто-то наступил на ногу.
— Да кто там брыкается? — крикнул я и поглядел на Ильзу.
Тут мама схватила меня за руку, и я понял, что ей не понравилось моё замечание.
— Я же тебе говорила, нельзя есть пирог руками. Надо ложечку взять! — прошептала она.
— Да нет тут никаких ложечек — одни вилки, — шепнул я в ответ.
А она снова шёпотом:
— Это же вилки для пирогов!
Но у нас дома никаких особых вилок для пирогов не водится. Я покачал головой и стал ковырять пирог этой самой вилкой. Немного погодя меня опять кто-то брыкнул. Но тут уж я догадался — это мама меня под столом пинала. Заметила, что я уплетаю уже восьмой кусок, и толчок её означал — хватит! А первый раз она меня толкнула — это чтобы я брал пирог вилкой. Я-то подумал на девчонку.
Пришлось отложить вилку в сторону.
Но это заметил дядя Альфред. Он сказал:
— Альфонс, если ты будешь так мало есть, то никогда не вырастешь большой.
— Благодарю вас, я сыт, — ответил я, покосившись на пирог.
Жена дяди Альфреда тоже попробовала подбить меня:
— Ну съешь ещё один кусочек.
Я мрачно покачал головой.
— Чего это ты стесняешься? — сказал папа, но тут же вздрогнул.
Видно, мама его под столом брыкнула.
Я больше ни крошки в рот не взял.
После кофе нас с Ильзой послали играть вниз. Сперва мы даже не разговаривали. Но скоро я увидел, что она совсем не плохо бегает. Мы поиграли в салки, потом в прятки. А когда Ильза мне рассказала, что у них в классе есть племя индейцев, и что она — жена вождя и зовут её «Большая Змея», она мне совсем понравилась. Так мы поиграли, побегали, и у меня стало сосать под ложечкой.
— Знаешь, — сказал я Ильзе, — я что-то проголодался.
Но, оказывается, Большая Змея тоже проголодалась. Ей мама строго-настрого запретила много есть, когда гости приходят.
— Знаешь, — сказала Ильза, — у нас в чулане на полке стоит целый противень с пирогами. Пойдём туда и наедимся как следует.
Сначала я не решался.
Мама наверняка сказала бы, что нельзя в гостях по чуланам шарить. Но Большая Змея стала меня уговаривать, что индейцам всё позволено. К тому же нам обоим есть хочется.
Мы снова поднялись в столовую. Я поклонился. Большая Змея сделала реверанс — всё как полагается. Взрослые даже удивились, как хорошо мы запомнили все правила поведения. А мы бочком-бочком — и шасть на кухню. Большая Змея тихонько открыла дверь в чулан. Противень с пирогами стоял очень высоко — на самой верхней полке. Но мы подтащили стул, я взобрался на него и достал два куска пирога.