— Почему? Почему вы подумали? Разве он может прийти домой и надеть их? Или в тюрьмах больше не носят джинсы?
В последнее время я не поддерживала с ним связь. Не навещала его.
Джессика сразу же пожалела о своих словах.
— О-о?
— Я была занята. — Она отвернулась.
— Проблемы?
Кровопийца. Она снова встретилась с ним глазами.
— А вам разве не все равно? — Она не позволит ему отвести взгляд.
— Может быть, и нет. Возможно… Извините. Знаете, на протяжении всего процесса мне было вас жаль. Вы, похоже, во всем ему верили. И оказались не правы. Теперь вы сами знаете, не так ли?
Джессику тошнило от его голоса.
— Нет. Я не заблуждалась.
— Присяжные подтвердили вину вашего мужа. — Он выглядел таким самодовольным, таким уверенным в «системе».
Уверенным во всем, включая вину Яна.
Она хотела ударить его. Тяга была почти непреодолимой.
Она крепко вцепилась в пакет из коричневой бумаги, который он ей передал, сжав кулаки.
— Вы.., вы теперь свободны, миссис Кларк?
— Означает ли сие, что вы, инспектор, интересуетесь тем, развелась ли я?
Он кивнул и вытащил пачку сигарет из кармана пиджака.
— А почему вас это интересует?
— Любопытно. — Озабочен.
— Поэтому вы приехали? Из любопытства? Проверить, рассталась ли я с мужем? Это доставит вам удовольствие? — Она вспылила. — А почему вы не привезли это в магазин? — Она протянула пакет с брюками Яна.
— Я так и сделал. Вчера. Но мне сказали, что вы там больше не работаете. Верно?
Она кивнула:
— Не работаю. И что?
Джессика снова посмотрела ему прямо в глаза, и неожиданно год гнетущего страха исчез без следа. Инспектор мог попытаться сделать все, что ему вздумается, а она убила бы его. С удовольствием. Сущим облегчением было противостоять ему. Она посмотрела на него еще раз, и шесть месяцев боли перетекли в его глаза. Хоугтон увидел во всей неприкрытой наготе израненную душу женщины. Он глубоко затянулся сигаретой и отвернулся.
— Когда вы уезжаете? У вас есть время на ленч?
Господи. Ну разве не смешно, если не считать того, что это по-прежнему вызывало у нее желание заплакать. Не глядя на него, она медленно покачала головой и осторожно подняла голову. Слезы, стоявшие у нее в глазах, побежали по щекам. Все закончилось. Последние капли гнева, ужаса, страха и боли медленно катились по ее щекам: суд и присяжные, вердикт, арест и инспектор Хоугтон — все смешалось в безмолвных слезах на ее лице. Хоугтон не мог вынести такого зрелища. Это было гораздо хуже пощечины. Он пожалел, что приехал. Очень пожалел.
Джессика тяжело вздохнула, но никак не реагировала на слезы. Они нужны были ей, чтобы смыть всю грязь.