Логинов, помолчав какое-то время, выполнил пожелания старшего коллеги, озвучив русский перевод этого катрена знаменитого и неоднозначного прорицателя Нострадамуса:
Он поднимется высоко с правой стороны.
Останется сидящим на квадратном камне.
Сидя у окна, смотрит на Юг.
С посохом в руке, со сжатыми губами.
— Да, это достаточно близкий к оригиналу перевод, — сказал Павел Алексеевич. — Как думаете, о ком в этом катрене идет речь?
— Существует множество версий…
— Меня интересует ваша версия.
— Это катрен относят к тем предсказаниям, которые имеют какое-то отношение к России… Или же к историческому, скажем так, Российскому государству.
— Верно. А кто здесь центральный персонаж? Кто «поднимется высоко»? Кто именно, если принять за основу озвученную вами гипотезу, в пользу которой склоняюсь и я сам… кто «останется сидящим на квадратном камне»?
— Я не очень вникаю в политику…
— Если ты не занимаешься политикой, политика займется тобой, — процитировал кого-то из великих Павел Алексеевич. — Итак, ваша версия, Дэн?
— Думается, здесь речь может идти об одном из нынешних правителей, — сказал Логинов. — А именно, о том человеке, что в самом начале миллениума «поднялся высоко с правой стороны»…
Сказав это, он вдруг встрепенулся.
— Послушайте, Павел Алексеевич… Неужели вы воспринимаете это вот… средневековое чудачество сколь нибудь серьезно? О чем мы вообще с вами говорим?! Мы живем в компьютерный век… А этот монах, или кто он там был по жизни, кропал свои мистические стишата в темную эпоху, когда читать-то умел один из сотни!..
Редактор вытащил из кармана еще один сложенный листок. Но сложенный не пополам, как скан записи, а «в четвертушку».
— Разверните, сказал он. — И посмотрите внимательно.
Дэн развернул листок. Это тоже был скан. Причем, изображение имелось лишь на одной «четвертинке», а часть букв и символов закрыли пальцы.
Он глянул на первую строчку — ее было видно почти всю:
Montera haut sur le bien plus
Во второй строчке можно было прочесть первое слово — Demourera.
Третья и четвертая строчки были закрыты пальцами и отчасти ладонью того, кто держал эту четвертушку бумаги в руке.
— Это тот листок, который передал мне Артем Бородин? И который потом исчез из моего кармана?
— Это тот самый листок с катреном Нострадамуса, — жестко сказал Редактор, — из-за которого погибла ваша девушка и ее знакомый. Это тот самый «мистический стишок», из-за содержания которого едва не погибли и вы сами, Логинов. Более того, хочу, чтобы вы поняли четко — ещеничего не закончено. Ни для многих людей вокруг нас, ни для вас лично.