С фраершами так всегда. Обычной шлюхе можно сказать — я выйду на минутку, лапочка, и она не станет спрашивать — куда ты, что собираешься делать. Она знает, что ты грабитель и идешь что-нибудь спереть наудачу. А фраерша воображает, что раз у тебя есть какие-то дела, о которых ты ей не говоришь, то, значит, ты ее обманываешь. Если шлюха тебе надоедает, даешь ей по морде — и все. Они к этому привыкли. Вряд ли найдется хоть одна, которая хотя бы некоторое время не работала на сутенера, она привыкла получать. Но дай в морду фраерше, она тут же завопит, вызовет полицию. Набегут полицейские — привет, ребята, у вас проблемы? И фраерша тут же начнет расплываться в улыбке. У нее будет фингал под глазом, но она ответит: «Нет, офицер, это, наверное, ошибка». Копам трудно работать с фраерами. Фраера — это для всех беда, даже для этих гребаных легавых. Он не понимал, почему связался с фраершей и что это за фигня насчет того, что она любит его? Она едва его знает, Господи Иисусе! Как она может влюбиться в него?
Нечего было и думать о сне и не было смысла слушать джаз так, как сейчас. Он встал с дивана, пошел в бар, налил себе выпить и тут вспомнил, что ему сегодня предстоит поздняя работенка. У него было правило — не брать ни капли в рот перед делом. Никогда. Он слышал истории о взломщиках, которые брали по-настоящему большой куш и прямо на месте праздновали удачу с бутылкой виски. Приходили люди, заставали на месте двух пьяных громил, что валялись тут на полу у них в квартире. Алекс никогда не прикасался ни к чему в комнате — ни к спиртному, ни к еде, кроме одного случая, когда в точности знал, что хозяева в отпуске. Тогда он решил сделать себе сандвич и нашел тысячу баксов в батоне хлеба. Он улыбнулся, вспоминая. Такие случаи, когда он натыкался на что-то неожиданное, было всего приятнее вспоминать.
Так что же, черт побери, он будет делать сейчас?
Он решил в конце концов поехать в город, посидеть и поболтать с Арчи, пока не придет время ехать в Бронкс.
* * *
Он не ожидал встретить там Китти. Сначала он поехал на квартиру к Арчи, и, когда позвонил и не получил ответа, пошел искать его в барах на Ленокс-авеню. В третьем заведении он неожиданно наткнулся на Китти. В первую минуту ему показалось, что это обман зрения. Однако это была Китти собственной персоной. Она сидела в кресле и пила мятный ликер со льдом, глядя в экран телевизора над стойкой. Он сел рядом с ней и сказал:
— Привет. Я-то думал, ты за решеткой.
Она отвернулась от экрана и повернулась к нему, крутанувшись на вращающемся стуле. На лице ее застыла дежурная улыбка, улыбка проститутки, предназначенная для клиента-фраера. Но, увидев, что это Алекс, она сменила улыбку на более естественное выражение.