Она взяла из шкафа в прихожей легкое пальто, и они вышли. Фелис закрыла за ними дверь. Если кто-нибудь сюда залезет, он хорошо поживится. Замок-то паршивый.
У него были секреты.
Секреты от нее и от всех на свете.
Самый большой секрет заключался в том, что он был домушником. Жил вне закона и гордился этим. Он был не как она и все те добропорядочные обыватели, что сидели рядом с ними в ресторане. Он жил своим умом, умением и дерзостью. Он был авантюристом, который ищет приключение за приключением, каждый раз преодолевая очередное препятствие. Но он держал свой секрет глубоко и крепко запертым в душе, как в том самом сейфе типа «пушечное ядро». Ни Джессика, никто из ресторанных завсегдатаев или официантов не вытянет из него этой тайны. Она была только его, крепко запертая за слоями непроницаемой стали, которую не отогнешь, не просверлишь, не взорвешь. Тайна могла выглядывать наружу через зеркальное стекло его глаз, но в его глазах никто ее не увидит — лишь свое отражение. Он был взломщиком, и это был его величайший секрет. Секрет надежно спрятанный, и это давало Алексу некое ощущение превосходства, шика и опасности — примерно так смотришь на меч в ножнах. Хотя видишь только рукоять, ты знаешь, что внутри таится бритвенно-острый клинок.
Были еще и другие тайны.
Он в душе получал удовольствие от того, как она выглядела, как поворачивались головы, когда они вместе входили в ресторан, как на нее украдкой смотрели мужчины. А потом сияние ее красоты вдруг охватило и его, и он сам стал выглядеть привлекательнее, сильнее, умнее, чем эти лохи, у которых не было за столом Джессики, склоняющейся к нему, чтобы прикурить сигарету, смеющейся, серьезно изучающей меню. Потом она сказала, чтобы он сам заказал на двоих, поскольку он наверняка понимает в китайской кухне получше, чем она. Он знал, что все мужчины в ресторане завидуют ему — это была их тайна, хотя такая явная, — но подозревал, что все, и мужчины, и женщины, завидуют им, красивой, золотоволосой, синеглазой паре, которым так хорошо вместе.
Они особенные, и в этом все дело. От них распространялась аура необычности. И это добавляло остроты его времяпровождению — он, взломщик Алекс Харди, и она, самая красивая девушка в ресторане, ловит каждое его слово, глаза ее внимательно вспыхивают, она так часто касается его руки. В душе он прямо-таки таял от удовольствия просто быть здесь с такой необычной женщиной, хотя в первый день их встречи в такси она не казалась такой красивой.
Втайне он еще гордился и тем, что разбирается в китайской кухне и способен со знанием дела и элегантно заказать блюда из меню — его осведомленность была столь же несомненна, как и его искусство взломщика. Он понимал в китайской кухне, понимал в ремесле взломщика, понимал в джазе, и потому он говорил о джазе, поскольку хотел, чтобы потом она послушала джаз, а это вело к его последней тайне, которой он тоже не хотел с ней делиться, но о которой, как он подозревал, она уже догадывалась. Тайна эта заключалась в том, что он собирался сегодня с ней переспать. Не только потому, что она была красива, не только потому, что все мужчины здесь признавали ее красоту и потому завидовали ему и терзались в душе оттого, что он будет с ней спать. Он ни на миг в этом не сомневался и был уверен, что она уже приняла это как факт, и надеялся, что все мужчины здесь это тоже понимают, и оттого чувствовал себя еще значительнее, чем осознавая все прочие тайны вместе.