— Прошу вас, входите, уважаемые, — он учтиво поклонился, и ответный поклон гномов был именно той же степени и ни на дюйм глубже.
Санди почувствовал, как острые внимательные глаза, похожие на гематитовые бусины, изучающе впились в него, и с некоторым неудовольствием подумал, что причиной этому — его имя и статус. Приходилось, однако, терпеть, если он хотел, чтобы они вложили в Тримальхиар труд и золото. Рассчитывать на романтическую составляющую их натуры, пожалуй, не стоило. Дети, игравшие на улице и в почтительном отдалении столпившиеся поглазеть на гостей леди Джейн, разошлись со слегка разочарованным видом: судя по всему, эти две персоны были именитыми и хорошо известными в городе.
Эту пару Джейн принимала в гостиной — визит был официальный. На середину выдвинули круглый столик, вокруг которого появились высокие кресла со скамеечками для ног, такие, чтобы четырехфутовые гости смогли забраться в них, не теряя чувства собственного достоинства, и чтобы их глаза оказались на уровне глаз более высоких хозяев. Пока гости чинно пробовали поднесенный им расторопной Джейн слабоалкогольный напиток, Санди исподтишка рассматривал их. Конечно, в детстве он много слышал сказок, описывающих их внешность и повадки, но реальность оказалась более впечатляющей. Тут были, конечно, и бороды до колен, опрятные и тщательно расчесанные, и драгоценные пояса, туго затянутые на упитанных животиках, лица, похожие друг на друга, как два старых башмака, и широкие темные ладошки. Но прежде всего это были уважаемые деловые люди, прекрасно осознающие свое место в общественной иерархии. Санди слыхал, разумеется, что гномы жадны, но, сказать по правде, его первое впечатление от них было более благоприятно, чем от Амальрика: они, по крайней мере, были материалистами, а Санди давно заподозрил, что эта порода деятелей менее опасна.
После того, как гости, отдав должное этикету, насладились напитками, пришло время переговоров, и тут гномы продемонстрировали, что их деловая внешность отнюдь не была обманчива. Кстати, после десятиминутной паузы Санди научился их различать: у старшего, Вальдора, борода была белее, и ни руки его, ни брови не имели следов свежих ожогов. У Иштвана, почтительно помалкивавшего, когда говорил его отец, седина в смоляной шевелюре еще только пробивалась, и его борода и ладони свидетельствовали о том, что он стаивает у горна. Видимо, Вальдор по старшинству и мудрости был насовсем переведен на административную работу.
— Мы, разумеется, предполагаем, о чем пойдет речь, — степенно заявил Вальдор. — Раз уж здесь находится принц, — последовал легкий поклон в сторону Санди, — значит речь пойдет о восстановлении Тримальхиара, не так ли?