Ее спина прогнулась до предела, а ягодицы прижимались к его паху так плотно, словно жаждали поглотить его целиком.
— О Боже, Лиззи! — восторженно шептал Кристофер.
Его руки отпустили ее ягодицы. Он был слишком переполнен страстью, чтобы быть по-прежнему нежным. Склонившись над ее спиной, он резким, почти грубым движением сдавил пальцами твердые соски, а затем так же сильно стал сжимать груди ладонями. О! Какой сладостной была эта боль для Элизабет, какой желанной! Потом его руки, легко пробежав по шее, поднялись к лицу, пыльцы раздвинули губы и проникли в рот, затем запутались в копне ее волос и снова вернулись на ягодицы.
В изнеможении она стала медленно оседать. Но Кристофер снова приподнял Элизабет, продолжая глубоко входить в нее.
Элизабет была оглушена толчками его сильного тела. И с каждым новым ударом она все глубже погружалась в бездну сладострастия, не ощущая ничего, кроме блаженного ритма их слившихся воедино тел.
Она потеряла ощущение времени и места. С закрытыми глазами плыла она по бескрайнему морю Эроса, чувствуя лишь приливы и отливы, сменявшие друг друга каждое мгновение.
Наконец сквозь густой туман собственных ощущений она услышала стон Кристофера. С каждым мгновением он становился все громче, пока не перешел в крик переполнявшего его восторга. Его тело задрожало, и Элизабет ощутила, как пульсирует в ней его плоть. Переполненная чувствами, она прошептала его имя…
Она бы точно упала, если бы он вовремя не подхватил ее в свои объятия, повернув к себе.
— Кристофер, — снова прошептала она, обессиленно повиснув на его шее, прижавшись лицом к его горячей груди. Никогда она не чувствовала себя такой удовлетворенной и такой… любимой.
Взяв Элизабет на руки, он отнес ее в свою комнату, положил на мягкую прохладу своей кровати и укрыл простыней. Полусонная и опьяненная чувствами, она все равно продолжала желать его.
— Не уходи, Крис, — взмолилась она. Кристофер лег рядом с ней.
— Поцелуй меня, — попросила она, руки потянулись к его шее.
Он поцеловал ее.
— Обними меня.
Он послушно обнял ее утомленное тело, и она вздрогнула от этого прикосновения. Еще несколько минут он продолжал осторожно гладить и целовать Элизабет, пока она не уснула.
Ее последней мыслью было глубокое сожаление, что его нежность и любящее внимание будут в ее жизни лишь мимолетным видением.
Кристофер не любит меня. Он лишь хотел моего тела. Для этого сгодилась бы любая красивая женщина. Просто у него слишком давно не было никого, а я оказалась рядом…
Это была последняя мысль, но не последнее видение. Вместе со сном снова пришло упоение любовью, которой она предавалась в полузабытьи. И любил ее не просто какой-то мужчина, а Кристофер. В ее мечтах они были женаты, у них был ребенок, у них было много детей. Дети повсюду. Улыбающиеся. Шалящие. Дети. Дети… Дети…