О! Зачем он медлит! Зачем мучает меня, стучало в висках.
Как будто услышав ее, он приподнял подол ее юбки и, нежно лаская бедра, поднялся к ягодицам. Легким, почти неощутимым движением он захватил края ажурных трусиков и потянул их вниз. Сладостное предчувствие заставило ее задрожать.
— Ах, — лишь успела выдохнуть она, когда Кристофер обхватил ее обеими руками и приподнял, чтобы она освободилась от легкой полоски кружев и трусики оказались на полу. Он одной рукой держал ее за талию, а свободная рука, очерчивая неведомые узоры, медленно спускалась к ее дрожащему от напряжения животу… Она затрепетала от вожделения, когда его пальцы придвинулись к влажным кудряшкам между ног. Никогда, никогда в жизни она не чувствовала себя такой раскованной, такой раскрытой и готовой принять мужчину. Но вместе с тем ей не хотелось, чтобы это началось именно сейчас.
— Нет, не сейчас.
Казалось, он точно знал, как нужно действовать, чтобы ни на секунду не ослабить чувство наслаждения, завладевшее ею. Закрыв глаза, она положила голову ему на плечо, упиваясь его искусным умением управлять ее чувствами. Игра эта продолжалась, казалось, целую вечность, как вдруг почувствовала, что он коснулся ее самого чувствительного места.
— О, нет! — вскрикнула она. — Но я…
Она не договорила, ощутив, как пальцы его скользят по ее увлажненной пульсирующей плоти. Послушная его рукам, она развела бедра. Он перевернул ее спиной к себе и опустил на пол, на совсем ослабшие колени. Чтобы не упасть, Элизабет обеими руками схватилась за перила и почувствовала, как он берет ее за ягодицы, мягко и властно притягивает к себе. Она знала, что он собирался сделать, и хотела этого. Ее ноги невольно раздвинулись в стороны, а спина призывно прогнулась, ища встречи с его плотью.
Он вошел в нее, и, казалось, мир вспыхнул факелом и закружился в неведомом танце. Она почти зарычала от удовольствия, когда ее мягкая пульсирующая плоть обхватила его. Ее мышцы сжались с такой фантастической силой, что она испугалась, что причиняет ему боль.
Все было не так, как раньше. Ей казалось, что она впервые в жизни предается любви. Сейчас она не подчинялась, а властвовала, не просто отдавалась мужчине, а брала его сама с исступленной, даже агрессивной страстью вырвавшегося наконец на свободу молодого животного.
— Да! — крикнула она, ощущая повторный оргазм, еще более сильный, чем первый.
Она знала, что Кристофер почувствует его, и это удвоит его наслаждение. Она хотела, чтобы он поднялся на ту же высшую ступень страсти, где пребывала она, и присоединился к ней.