— Алекс! — простонала она в ответ его имя и, приникнув к нему всем своим податливым телом, замерла от неземного блаженства, а он, уже не в силах больше сдерживаться, наполнил ее.
— Я не знала, что так бывает, — удивилась Джун вслух.
Заботливо укрыв ее простыней, он лег рядом и нежно привлек к себе.
— У меня никогда не было… Ничего подобного…
— Никогда?
— Ни разу… — Она погружалась в сладкое забытье и на миг испугалась — вдруг все это только померещилось? — А мужчинам тоже всегда так приятно?
— Так приятно мне никогда еще не было, — шепнул он.
— По сравнению с этим все остальное кажется пустой тратой времени. — Закрыв глаза, Джун прижалась к нему всем телом.
Когда Джун проснулась, за окном было еще темно. На столике у кровати горел ночник, Алекс лежал рядом, глядя на нее, и по его лицу блуждала умиротворенная улыбка.
— Так это был не сон? — спросила она.
— Нет, не сон.
— И повторить на бис можно?
— Сколько угодно, радость моя.
— А ты до полуночи ни разу не фыркнул, — вспомнила вдруг она.
— В таком случае изволь уплатить штраф. — И какой же?
— Сто поцелуев. Причем немедленно.
— Ты — деспот!
Джун всегда отдавала долги, и, когда в окна закрался рассвет, она рассчиталась с Алексом сполна — а потом оба еще долго лежали, прижавшись друг к другу, в полном изнеможении.
Джун приоткрыла веки и зажмурилась: яркий солнечный свет слепил глаза. Повернувшись на спину, сладко потянулась. Интересно, который час? — думала она, нежась в постели, а ноздри дразнил запах свежего кофе.
— С добрым утром, дорогая! — раздался за спиной голос Алекса.
— Ты уже встал!
Алекс не только встал, но и успел одеться. Бросив взгляд на его безупречно сшитый костюм, накрахмаленную рубашку и стильный галстук, Джун натянула на лицо простыню.
— Прошу тебя, уходи! Я не успела привести себя в порядок.
— Я принес тебе кофе.
— Спасибо. Будь добр, поставь на столик.
— Хорошо. А еще я пришел поцеловать тебя с добрым утром.
— Ты уже поцеловал пару часов назад.
— Верно. Значит, я пришел поцеловать тебя с добрым днем. Мне пора на деловую встречу.
Присев на край в изголовье кровати, он начал потихоньку тянуть простыню вниз. Джун села и, прижав простыню к груди, недовольно буркнула:
— Так нечестно! Ты умылся, причесался и…
Побрился, не успела договорить она, почувствовав гладко выбритый подбородок, когда Алекс запечатал ей рот долгим, нежным поцелуем.
— Мне так не хочется уходить! — признался он, заглядывая Джун в глаза. — Но вечером мы летим в Сан-Диего, а мне еще надо успеть кое с кем переговорить.
— Я буду по тебе скучать.
Может, не стоило в этом признаваться? Впрочем, какая теперь разница!..