Он поднял ее на руки и бережно опустил на кровать, крепко сжимая в объятиях так, что она не могла пошевелиться. Он уже не целовал ее, но она чувствовала рядом с собой его прерывистое дыхание.
Затем он сказал каким-то чужим голосом: — Виктория! Ты понимаешь, к чему может привести этот шаг? Я себя знаю. Если я начну любить тебя, мне будет трудно ограничиться поцелуями, я пойду до конца. Вот что я пытаюсь объяснить тебе.
Она только кивнула и потом добавила:
— Мне все равно, Скотт.
— Хорошо… — Он притянул ее к себе. Они лежали рядом, и Виктория понимала, какие условия поставил ей Скотт. Но она будет думать об этом завтра, а сейчас…
Она почувствовала его губы на своих губах. Он не торопился. Начав с уголка ее рта, они скользнули по шее, ее голова была далеко откинута назад. Она чувствовала, как резко, толчками бьется ее сердце. Она задохнулась и прошептала:
— О, Скотт…
Он не ответил, его губы продолжали свое путешествие. После них оставались островки горящей плоти! Тело Виктории напряглось, тонкая золотая цепочка на шее засверкала, переливаясь в луче лунного света.
Никто никогда не целовал ее так, как Скотт в ту ночь. Он вел ее в этом мире чувств, а она послушно следовала за ним. Она задрожала всем телом, когда его чуткие загорелые пальцы повторили тот путь, который уже прошли его губы. Внезапно он отпрянул от нее, но его рука осталась на ее плече.
В залитой лунным светом комнате царила полная тишина. Скотт оперся на локоть.
— Виктория? — Его голос потерял свою мягкость, в нем появились напряжение и даже резкость.
— Виктория, — повторил он. Когда он говорил таким странным тоном, она не узнавала своего имени. — Прости, я думал… но сейчас понял, как я ошибся.
Ошеломленная его словами, Виктория молчала.
— Я ошибся, не так ли? — снова повторил он.
Она сразу поняла, что он имеет в виду: «Что делать? Солгать? Но это бессмысленно. Скотт узнает, обязательно узнает и покинет ее».
— Виктория. — Он настойчиво требовал ответа.
— Какое это имеет значение, был ли кто-нибудь у меня до тебя или нет? Да, у меня нет опыта в подобных делах. Но я люблю тебя, Скотт!
— Для меня это важно!
Виктория почувствовала, что теряет того, кто мог стать единственным мужчиной в ее жизни, поэтому сказала:
— Я уже не маленькая и знаю, что делаю!
— Ты будешь этим заниматься, но не со мной, — Он повернулся на спину, и его руки свободно легли вдоль тела.
По крайней мере, отметила она, он не встал и не ушел, как в прошлый раз. Она молчала, судорожно стараясь что-нибудь придумать…
Но ей не пришлось говорить. Скотт начал сам. Она замерла, пытаясь полностью осознать смысл его слов.