— Так я вас слушаю, — сказала Евгения Генриховна своим обычным холодноватым тоном. — Что вы хотели мне рассказать?
У Наташи и Олега Зинчуков, проживших три года в счастливом или относительно счастливом браке, не было детей. Пожалуй, все-таки относительно счастливом, потому что на третьем году их совместной жизни Наташа неожиданно обнаружила, что не представляет своей жизни без ребенка. Ей было все равно, мальчик это будет или девочка, но она хотела ребенка так, что, глядя на очередной тест, безжалостно показывавший одну полоску, начинала тихонько подвывать от горя и тоски. Она, школьная учительница, уехавшая из родительской деревни в город и счастливо вышедшая замуж, ощущала себя совершенно неполноценной!
— Наталь, вы чего детей не заводите? — как-то раз прямо спросила ее мать, когда они с Олегом приехали помогать сажать картошку. — Смотри, упустишь время — потом поздно будет. Тебе ведь, милая моя, все-таки не восемнадцать.
Наташа взглянула на мать, озабоченно шурующую в корзине, и хотела отшутиться, но поперек горла у нее что-то встало, и это что-то не давало растянуть губы в улыбке. Не давало, и все тут. Неожиданно для себя она разревелась так горько, что мать сразу все поняла и, гладя дочь по черноволосой голове, только укорила, сильно окая, как обычно от волнения:
— Ну что ж ты, дурочка, врачу-то не показалась, а? Или показалась?
Наташа пошла к проверенному врачу сразу после возвращения домой. Диагноз ошеломил ее: нужна операция, и чем быстрее, тем лучше — возраст поджимает.
— А ты чего ждала? — удивилась суровая врачиха с густыми, сходящимися на переносице бровями. — В общем, определяйся со своим мужиком — и ко мне.
Перспектива срочной операции привела Олега в ужас. Кроме того что он панически боялся всех врачей, они тогда жили на одну Наташину зарплату, да на приработки Олега, да на то, чем подкармливали их родители.
— Господи, найди же ты себе работу наконец! — не выдержала Наташа, устав убеждать Олега. — Ну хорошо, пусть я летом буду оперироваться, а не сейчас, но ведь жить-то нам на что-то надо будет! Или опять на шее у твоих и моих родителей сидеть?
Олег обиженно пробурчал, что в любом обществе родители помогают своим детям и ничего плохого он тут не видит. Глядя на его нерешительное лицо, Наташа первый раз в жизни почувствовала, что может возненавидеть Олега — вот за эту его нерешительность, за постоянную надежду на помощь родителей, за неготовность брать на себя малейшую ответственность.
— Олег, а ты вообще хочешь детей? — севшим голосом спросила она.
Раньше ей не приходила в голову мысль, что ее муж может не хотеть иметь детей. Но ведь семья без ребенка — это дикость, это противоестественно! А Олег молчал, рисуя пальцем круги на уже порядком потертой клеенке в мелкий цветочек.