— Я — баба Женя… — задумчиво произнесла Евгения Генриховна. — Прекрасно. Чем дольше живу, тем больше нового узнаю о себе.
Наташа не сдержалась и хихикнула. Свекровь без улыбки взглянула на нее, кивнула и стала величественно спускаться вниз по лестнице.
— Ты представляешь, Тима твою маму назвал сегодня бабой Женей. — Наташу разбирал судорожный смех.
— Ты что, серьезно? — Эдик недоверчиво взглянул на нее. — Откуда он взял такое?
— Да ты же сам и сказал, забыл?
— А, ну да, точно. Елки-палки, я же не думал, что он при ней скажет…
— Эдя, маленькие дети всегда все повторяют. А потом, как ему еще ее называть?
— Ну, хотя бы тетя Женя, что ли… Тьфу, тоже звучит как-то… не очень. Наташ, и как мама отреагировала?
— Да, по-моему, с юмором. Во всяком случае, не рассердилась.
Эдик задумался, потом погладил жену по руке.
— Знаешь, пусть называет ее бабой Женей. Есть у меня слабая надежда, что у мамы запустится механизм любви к внукам.
— Но ведь Тима не ее внук, — возразила Наташа.
— Теперь — ее, — решительно сказал Эдик. — Вот пусть и привыкает. Честно говоря, мне кажется, что через год она с Тимошкой так будет нянчиться, что мы ее оторвать от него не сможем.
Наташа в сомнении покачала головой — подобная перспектива казалась ей очень и очень маловероятной. Хотя… чем черт не шутит?
Вечером Евгения Генриховна сидела в своем офисе, куда она приехала час назад. День был переполнен отвратительными Знаками, и вот теперь они начинали подтверждаться: только что сидящий перед ней пожилой мужчина произнес фразу, которую не мог, не должен был говорить: «Боюсь, что нам придется уступить».
— Сергей Давыдович, — заговорила она наконец, побарабанив пальцами по столу, — я вас не совсем понимаю.
— Я сам, Евгения Генриховна, ничего не понимаю, — отозвался тот. — Старый, видимо, стал, раз ничего толком узнать не могу — ни кто он, ни откуда вылез, ни чем занимается. Но вот в одном меня убедили — с ним лучше не связываться.
— Кто убедил? — сухо поинтересовалась женщина.
— Не имеет значения, но, уверяю вас, человек очень и очень осведомленный. — И Сергей Давыдович показал пальцем куда-то в потолок.
В комнате опять наступило молчание.
— М-да, как-то не обнадеживающе год начинается, — пробормотала словно про себя Евгения Генриховна. — Ну что ж, я подумаю. Спасибо, Сергей Давыдович, вы свободны.
Пожилой мужчина вышел, а она подошла к окну, за которым виднелся небольшой заснеженный сквер, и глубоко задумалась. Вот теперь дела действительно пошли хуже некуда. А самое главное — непонятно почему. Хотя, если учесть все Знаки, которые посылала ей судьба…