Наташа кивнула. Она понимала. И еще она понимала, что и в следующее воскресенье никуда не потащит Эдика, а останется на семейном ужине. Для ее мужа он имеет большое значение, а значит, будет иметь и для нее. И для Тима. В конце концов, ему предстоит расти в этом доме.
Ужин удался на славу. Евгения Генриховна была в хорошем настроении и почти обаятельна, Игорь Сергеевич шутил, Эдик поддерживал разговор с Аллой Дмитриевной. Наташа посадила Тима за маленький столик рядом с собой, и он с удовольствием ковырялся вилкой в запеканке, предвкушая пирожное на третье. Он вообще очень быстро привык к вкусностям Ольги Степановны и, едва проснувшись, бежал не к маме с дядей Эдиком, а на кухню.
— Но, Эдуард, согласись, что галерея Кромана вычурна, — говорила, поправляя рыжие волосы, Алла Дмитриевна. — И потом, нельзя так смешивать стили… Я там работала со светом и могу сказать: они рассчитывают на массовую публику, но ошибаются.
— Игорь, передай мне паштет, будь любезен. Наша Ольга Степановна сегодня превзошла саму себя.
— Пожалуй, что так. А знаешь, Женя, как вспомню тот ее отпуск, так меня всего передергивает.
— Почему?
— А ты разве не помнишь, какую дамочку прислало агентство? И как она тридцать дней морила нас тушеной морковью?
— Ну, Игорь, зря ты так, — зазвучал тягучий голос Аллы Дмитриевны. — Морковь ей как раз удавалась на славу.
— Не знаю, не знаю. Я предпочитаю что-нибудь эдакое мясное, да с кровью.
— А вот я морковь тоже не запомнила. Но помню, мне сама женщина не понравилась.
— Мам, я хочу еще соку!
— Не соку, а сока, говори правильно, — поправила Наташа.
— Ну сока…
— Доешь запеканку, будет сок.
— И пирожное.
— Нет, вот пирожного точно не будет. И не убирай салфеточку, ты ей потом губки вытрешь.
— Наташ, давай я ему сок принесу из кухни. Какой? Яблочный?
Евгения Генриховна слушала разговор невестки с сыном с неприязнью. Что за сюсюканье? «Салфеточку», «губки»… Нужно сказать Эдику, чтобы не распускал ребенка, потому что тот избалован. Да еще вид у ребенка совершенно ангельский — волосики белые, губки пухлые, щечки розовые, просто картинка, а не мальчик. Нет, нужно что-то придумать, чтобы справляться с раздражением…
Вернулся Эдик со стаканчиком темно-золотистого сока.
— Наташ, держи.
— Эдик, забыла сказать, — повернулась к нему Евгения Генриховна. — Нашла новое место, совсем недавно.
— Ты имеешь в виду, под салон?
— Да. И расположено хорошо, в Ивановском переулке. У нас там недалеко третий салон. Ты представляешь, где это?
— Да, я тот район хорошо помню. А что за помещение?
— Пока не знаю, завтра поеду смотреть, но, судя по описанию, вполне подходящее. Мне только сегодня Виктор позвонил и сообщил. И к тому же был подходящий Знак.