Обольстительная самозванка (Лэндон) - страница 4

Что, интересно, он делал сегодня в Эшвуде? К знати он не принадлежит. Да и какая может быть работа в день праздника? И почему он уезжает в дождь через парк, а не по главной дороге? Разве он не должен был уехать домой вместе с другими деревенскими жителями?

Но всадник все удалялся, исчезая в темноте ночи.

Лили написала свое имя на запотевшем стекле, потом до нее дошло, что она дрожит от холода, и девочка залезла в кровать.

Разбудили ее крики — такие громкие, что даже няня проснулась.

— Иисусе, должно быть, у нас пожар! — всполошилась она и потащила Лили вниз — сама в ночной рубашке и халате, а девочка все еще в нарядном платье — на главный этаж.

Их встретил всеобщий бедлам, где все орали друг на друга, а одна дама почему-то плакала. Граф сверлил всех грозным взглядом, тетя Алтея была бледна.

Няня слегка подтолкнула локтем одного из лакеев и громко прошептала:

— Что такое? Что стряслось?

Лакей, очевидец всей этой суматохи, не преминул поделиться новостью.

— Леди Эшвуд играла в «мушку», но граф отказался дать ей денежки. Он предупреждал ее, чтобы заканчивала игру, но та не остановилась. И проиграла целое состояние.

Когда пришло время оплатить долг, она пошла за эшвудскими драгоценностями, чтобы отдать их как залог. Но, оказалось, они пропали.

— Неужели те самые, знаменитые? — ужаснулась няня.

Даже Лили знала об эшвудских драгоценностях; все о них слышали. Это были огромные бесценные рубины, подаренные королем Эдуардом IV первому графу Эшвуду за преданность во время Войны Алой и Белой розы. Камни, оправленные в тяжелое ожерелье, в большие каплевидные серьги и, самый крупный, — в диадему, держались под замком в личном кабинете графа.

— Да, те самые. — угрюмо подтвердил лакей.

Как раз в эту минуту Алтея заметила в толпе няню и Лили и начала пробираться к ним.

— Энни, ты с ума сошла? А если граф вас увидит? — резко прошептала Алтея. Она нервно оглянулась через плечо на мужа, как если бы и в самом деле боялась его. И Лили бы ничуть этому не удивилась — тот казался ужасно злым. Тетя снова взглянула на девочку и слабо улыбнулась. — Уходите же, — велела она.

Няня больно схватила Лили за запястье и потащила вверх по лестнице, но та упиралась, оборачиваясь до тех пор, пока взрослые совсем не пропали с глаз.

Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным. Было много шума вокруг запланированного отъезда графини в Шотландию — все знали, что они с графом ругались из-за пропавших драгоценностей до самого восхода солнца.

Пока гости просыпались, слуг собрали в гостиной для челяди. Лили тайком пробралась туда через кухню и увидела тетю, прислонившуюся к буфету, бледную от изнеможения.