– Лиличка, ты меня простудить намереваешься?
* * *
Гаражи обливало водой сверху, с неба. Как всё остальное. Бетонные, капитальные, они тянулись унылым лабиринтом, насколько хватает мысли, и ещё дальше, одинаковыми клеточками (в разном состоянии). Не все проезды между гаражами были заасфальтированы, как раз возле этого, со ржавыми воротами, лишь щебень насыпали. Внутри играли в карты.
– Бл… Та шо оно всё льётся там! Льёт, блин, льёт, льёт.
Дождь назойливо стучал по крыше. Второй уронил карту в лужицу томатного сока, но его взбесило другое – карта упала рубашкой вниз, и остальные засекли червей.
– Пойду поссу… – пробурчал с досады.
– Иди, иди! – Первый и Четвёртый зареготали ему вслед. Третий молча проводил колючим взглядом.
Игроков было четверо – с тёмной жёсткой кожей, с пугающим запахом людей вне гигиены. Они играли всегда.
Второй вышел под дождь, отвернулся к стене, вытащил из ширинки. Шум воды заглушил шорох колёс проезжавшей машины. Поднял глаза к небу в порванных тучах и слился в едином действии с дождём. Жёлтая струя чертила на щебне змеек и растекалась с остальной жидкостью. У Второго вырвался смешок.
Вернулся в гараж, где отродясь не стояло машины, но висел бензиновый дух. Недовольно плеснул себе из бутыли самогонки, обвёл остававшихся подозрительным взглядом – что они ещё подстроили за это время, Третий в особенности. Третий всё молчит, глазки мутные прищурил, опухший рот разинул.
Когда Второй сбросил карты на стол, показывая, что выходит из игры, остальные сопя уставились – не верили.
– Цыц! Не выссал я их себе!
Тут даже Третий ничего не придумал. Второй не стал дожидаться, когда до них допрёт, откинул табурет, взял солёный помидор из жестянки и завалился на кучу тряпок в углу. Его радовало, что он выиграл. Тряпки пахли машиной типа «Жигулей». Тусклая лампочка под крышей качалась на проводе. Он любил играть, и его злило, что он больше не играет. Не успел лечь, как вскочил и опять схватил самогонку – чтобы подмутить качание лампочки.
– Э-ей, ты шо? – Первый выхватил бутыль и потянул к себе, Второму пришлось выпустить, иначе разлилось бы.
Первый, Третий, Четвёртый засмеялись. Первый налил по стаканам. Второй, не получив ничего, вернулся в угол. Играли без слов, однако иногда пыхтели или бурчали, ворчали сквозь зубы.
Тощая гаражная собака просунула морду, обвела жёлтым взглядом людей, посмотрела на бутыль и убралась – она была дурная и боялась стать закуской. В щели ворот мелькнул хвост. Хлопнула дверца «Фольксвагена», остановившегося напротив пристанища игроков. Жирная капля, просочившаяся через крышу, упала на стенку консервной банки, скатилась на газету и расплылась жёлтым пятном.