– Разве мы экономим? Кончится – в пути докупим.
– Где? Будет где докупить в пути? – Глаза её загорелись, словно он выдал себя оговоркой.
– Отсюда не берут воду.
– Почему? Проклята, что ли?
– Не хлорирована. Ты если хочешь – попробуй. Таблетки от поноса у меня в аптечке есть.
– А знаешь что, Шарван? – Анна вошла в один из квадратов, присела на корточки и посмотрела туда, где была некогда дверь.
– Что?
Она щурилась, но не могла понять, что делает или ломает Шарван, – прямо за его спиной висело солнце.
– А я, пожалуй, здесь и останусь. Мне здесь нравится. Серьёзно.
– Ну, этого мы не можем.
– Почему ещё? Жить сама я почти привыкла. А хочешь, тоже оставайся. Или поезжай обратно. Там я уже никому не помешаю, с тебя спросу нет. Какая тебе разница, где меня оставить? А? Куда ты меня везёшь, а?
Молчал. В воздухе что-то такое витало – тихое, как жирное молоко. Не переводя взгляда, в траве, на которую смотрела уже так долго, Анна заметила крупные кости. Светлые, почти белые. Они не могли быть древними, как поселение. Не удержавшись, дотронулась. На ощупь ничем не отличались от твёрдого дерева. Отдёрнула руку. Через несколько секунд она различила неподалёку совсем маленький череп, покрытый голубыми узорами. Размером он не подходил к костям.
Неплохо было бы так лежать после смерти, вызывая уважение случайных проезжих. Намного лучше, чем держать на себе массу гнилой почвы, потому что она не из тех, кого тяжело раздавить. Внезапно заметив на черепе трещину, вскочила. Но, едва открыла рот, Шарван перебил:
– Ладно, ехать. А то с плана собьёмся.
– Я остаюсь, – шёпотом, но уверенно, сказала она.
Шарван уже шёл к машине. Она пошла за ним. Снова увидела каменные фигуры, две на этот раз. Мужские. Почти одинаковые. Очень похожие на первую, женскую. Такие же коротенькие поджатые ножки под упитанными телами, так же сложены под животом руки. Но грудные клетки плоские.
– Идолы. – Шарван махнул на них рукой и дружелюбно глянул на Анну.
«Фольксваген» завёлся без шума. Не заметила, как оторвались от неподвижности. Дорога расширилась, ехали по левой полосе, обгоняя синюю цистерну с жёлтыми номерами и надписью «Havfrue». Анна посмотрела в кабину, на худого белёсого водителя. Он в ответ опустил на неё брезгливый взгляд и ускорился.
– Кретин, – спокойно прокомментировал Шарван.
Цистерна вырвалась вперёд, обошла их справа. Логотип на синем фоне показался Анне странным, он удалялся слишком быстро, а у неё оставалось сомнение – будто это не нарисованное лицо, а настоящее, прижатое к стеклянному иллюминатору, и волосы вокруг лица настоящие, плывущие во все стороны в воде, и губы не неподвижны.