— А как у Толика с мозгами? — решил я перевести разговор с любимой батиной темы о «всем вскоре конец».
— Да как? Ему хватает — батя усмехнулся — не Платон, понятное дело. В интернете все больше по анекдотам угорает. Зато анекдотов знает кучу. Хохмач еще тот. Душа, черт побери, компании…
— А чем он занимался?
Тут батя нахмурился и стал быстренько сворачивать разговор:
— Я не особо в курсе, а он об этом рассказывать не любит. Ты же слышал. Кажется, работал где-то на северах, на вахте. Месяц через месяц. До этого воевал где-то в горячей точке, не то в Сербии, не то в Приднестровье; не удивлюсь, если и там и там… С бандитами у него были какие-то терки, но выкрутился. Он вообще тертый калач. Ну ты иди, иди. Мне тут в сайте еще покопаться надо. А на Толяна, главное что, положиться можно; а для человека это главная характеристика. Жалко, что этого твоя мама не понимает. Все, иди, гуляй.
* * *
Через неделю Толик устроился на работу — в охрану, сутки через трое, в какое-то отдельностоящее офисное здание. Чтобы, — как он выразился, — «Получить социальный статус и карточки». Да, в городе уже ввели карточки на основные продукты питания — сахар, масло, колбасу… Как заявлялось, это все было «временно», но бодрые заявления с экрана телевизора что-то убеждали все меньше и меньше.
Платили ему там какие-то сущие копейки, но зато была масса свободного времени. Деньги у него водились; вскоре после приезда он купил машину — ржавую, убитую почти в хлам «тойоту-короллу», которую сразу окрестил «трахомой». Но, несмотря на весь свой угребищный вид машинка все же бегала, «А нам, реальным пацанам — как он выразился — пока и такая сойдет. А там, дальше — видно будет!»
Вскоре после устройства на работу работа стала его сильно раздражать. Собственно, даже не «работа», к «суточному дуракавалянию за пайку» он относился с юмором; раздражало «руководство». Однажды я застал их разговор с батей:
— Прикинь, брателло, и эта кошелка всем рулит! Да-да, вот про которую я и говорил — Мартовна ее отчество. Вероника Мартовна. Коза лет под шестьдесят, ну, пятьдесят с большим хвостом — это точно. И с претензиями… Молодится, корова старая; на западные курорты, мужики со смены рассказывают, по три раза в год ездит — типа, урвать остатки ускользающего бабьего счастья. Братан, ты меня знаешь; я, когда надо, могу себя в узде держать, и — капитализм есть капитализм, ничего не попишешь — права собственника; но платить такие копейки людям!.. Самое главное-то даже не это, не маленькая зарплата — каждый знал, на что шел; меня достает отношение к людям — как к мусору! И ведь что прикольно: ты думаешь она по профессии кто? Ну-ка, ну-ка, догадайся?… А, не угадаешь! Учитель, во! Педагог со стажем, так сказать. Всю жизнь, говорят, проработала «в сфере народного образования». А здание сейчас — ее. Как так? Муж у нее, бывший — кстати, видел я его как-то, заходил за почтой, — нормальный такой, вменяемый мужик. Так вот, у него — строительная фирма. Видимо, в бизнесе и в строительстве он совсем не лох, словом, построил это вот здание — в собственность. Своя территория, стоянка, офисы, четыре этажа считая полуподвал, расположение удачное — нормальное такое вложение капитала. Вот — и она его оттяпала у него после развода. Да, старик, такая же, как у тебя ситуация — только ты по сравнению с ним фраер ушастый, хе-хе. Ладно, не дуйся. Прикинь — видимо, это у многих, если не у всех, баб срабатывает — как только «есть что делить», и можно «заявить о своей самоценности и крутой актуальности» — тут вот они и ставят вопрос ребром: «все делим, — и пшел вон!» Ладно, не о том речь. Так вот, что меня поражает: эта старая кошелка, ой, то есть «педагог со стажем», в свое время наверняка проводила «ленинские уроки», учила разумному-доброму-вечному, — и вот поди ж ты! — на старости лет заделалась капиталистической хищницей! И тут все ее комплексы наружу и вылезли — с людьми себя ведет как царица Тамара с подданными: «Тому голову отрубить, этого в масле сварить!» Чесслово, братан! Ну, образно выражаясь, конечно. К примеру, вчера прибегает ко мне на пост и орет: «Что вы тут расселись, там самосвал наш мусорный контейнер задел!! А вы тут развалились как барин!» — нет, ты прикинь! Она этот самосвал из окна кабинета увидела, с третьего-то этажа! С той стороны здания! А я, значит, виноват, — хотя я тот самосвал при всем желании не увидел бы! Спустила на меня всех чертей…