— Толян, че ты переживаешь — стареющая глупая тетка, с нереализованными амбициями, ты ж сам понимаешь…
— Я-то понимаю! Старик, я все понимаю! Раз капитализм — то на здоровье, платишь реальные деньги, — и можешь хоть заставлять себе ноги мыть! Но если ты, овца, платишь форменный мусор — а сама по заграницам катаешься; а на вопрос о повышении зарплаты лепишь горбатого, что «к сожалению, сейчас нет ресурсов для повышения вам зарплаты, да вы и на столько не заработали» — то это переходит все границы!
— То есть ты готов терпеть унижения — но чтоб это оплачивалось?? — хохотнул Олег.
Толик несколько секунд осмысливал сказанное, потом энергично мотнул головой:
— Да! Представь себе — именно так! Раз капитализм — пусть так! Если у тебя «тяжелый характер» — это тоже должно оплачиваться, как вредный фактор на производстве! А если она считает, что помыкание подчиненными «входит в должностные возможности» — то я не согласен! Знаешь — у меня характер вспыльчивый… Я, иной раз… Словом, так достают, что сдерживаюсь, только насвистывая «Сэмэнчик, ша! Ты их приговори-и-ил!..». Хы.
— Ну, не согласен — так и уволься нах… Что ты распинаешься-то? Никто тебя там за ногу не привязывает…
— И уволюсь! Ты знаешь, какая там текучка?? В то же время я вполне чувствую себя «кинутым», поскольку в стартовые условия то, что ко мне будут относиться как дворовой собаке никак не входили! Прикинь — окурки по территории заставляют собирать! И за пропущенную горелую спичку устраивает скандал! Хотя моя функция — чисто охрана. А попробуй зарубиться — «Вас тут никто не держит!» Пользуется, тварь, что в стране сейчас ситуация… Ну ничего… Ничего…
— Толя… Я не пойму — тебя зарплата не устраивает, или отношение?
— Меня, старик, не устраивает СООТНОШЕНИЕ, понял? Соотношение зарплаты и отношения ко мне! Ты ж меня знаешь — для меня деньги не главное. Да и нормально у меня пока с деньгами, не для заработка я на работу устраивался… «Отношение» — врубаешься?… Причем, если бы было все как в Японии, — я читал, там глава корпорации может годами зарплату не получать, но своим работникам исправно платит, если корпорация в тяжелом положении; или договаривается с ними, я бы не жужжал, — а тут сама по три раза за бугор отдыхать ездит, пять машин на три человека семьи — и копейки платит, и еще мне предъявы лепит?? Не, братан, в сербских горах все было намного честнее…
— Тсс!.. Ну так уволься.
— Я и говорю — уволюсь! Но каковы скоты, а! И сынок ее, падла! Твой, кстати, тезка — тоже Олег. Вообще ведь пустое место, бздых, — а прикинь, — в глаза никогда не смотрит! Здоровается, — когда здоровается! — в лучшем случае кивком! И периодически тоже устраивает, падла, разносы — «почему, говорит, вы ушли утром со смены не дождавшись меня или Вероники Мартовны?» — это он по мамашку свою. При этом, заметь, опять же в глаза не смотрит! «Потому, — говорю, — что смену я сменщику сдал, а вы с Вероникой Мартовной до сих пор не прибыли!» А он: «Вы, говорит, обязаны нас дождаться!» Я, говорю, вас полдня ждать не обязан, мне за это никто не платит! А он говорит…