— Врач — тоже согласно правилам? — спросила Даша.
Мазур кивнул:
— И врач, и шлюпка, будет еще и инструктаж, как меня обрадовали.
— Вам это не нравится?
— Нужно же, чтобы все было по правилам, — сказал Мазур. — Чтобы потом точно знали, с кого снять голову…
— А как вы думаете, почему те два спуска были проведены со столь многочисленными и вопиющими нарушениями?
— Разбираетесь?
— Совсем слабо, — сказала она. — Просто у нас тоже есть эксперты… Меня заверили, что там нарушение на нарушении ехало и нарушением погоняло…
— Правильно заверили, — осторожно сказал Мазур.
— Так почему, как вы думаете?
— Не знаю, — сказал Мазур. — Видимо, оттого, что мужик не перекрестится, пока гром не грянет…
— Похоже, — вздохнула она. — Интересно, в воде сейчас очень холодно?
— В костюме плавать можно…
Ее слегка передернуло — похоже, тут не было ни малейшей игры:
— Не представляю, как вы туда полезете…
— Мне легче, — сказал Мазур. — Это вам, наверху, тяжелее. Внизу, по крайней мере, ни штормов, ни шквалов. А корабли, бывает, тонут совершенно внезапно.
— Шутите?
— Как вам сказать… — усмехнулся он. — В восемьсот пятьдесят четвертом, к примеру, без вести пропал «Город Глазго». Там было четыреста восемьдесят пассажиров, не считая экипажа. Я вам столько могу порассказать… Перефразируя Булгакова — не то плохо, что корабль подвержен крушению, а то, что он в н е з а п н о подвержен…
— Это вам милейший Михаил Иваныч поручил меня пугать?
— Помилуйте, просто поддерживаю светскую беседу, — усмехнулся он.
— Хорошая беседа… Это не вам машут?
Действительно, Кацуба нетерпеливо жестикулировал с мостика.
* * *
…Обычно на столь невеликих корабликах помощников у капитана не бывает, поскольку в них нет никакой нужды. Однако этот кораблик был чуточку необычным, и помощник здесь имелся — точно такой же т и п и ч н ы й, как группа Кацубы, где каждый носил умело подобранную и мастерски подогнанную личину. Очень классический был помощник — морской волк с красивой проседью на висках, умевший крайне многозначительно и умно молчать. Именовался он без затей — Степан Ильич.
— Кто-нибудь разбирается в батометрических работах? — спросил он.
Все промолчали — и Мазуру пришлось признаться, что кое-что он в этом понимает.
— Вот результаты суточной работы, — помощник положил перед Мазуром чертеж, для непосвященных выглядевший изложенной на китайском языке теорией относительности, и, очевидно, для усугубления своего типичного образа закурил прямую темную трубку. — Проработали сорок точек. Батометр у нас немного превосходит обычные океанологические — тридцать шесть образцов за погружение, емкость — тысяча двести кубиков. Выводы отрицательные. Никаких следов отравляющих веществ. Воздух в прокуренной комнате и то вреднее для организма. При обычных условиях этих данных хватило бы, чтобы убедить кого угодно.