После очередного особенно мучительного совещания Рейф подошел к Чейзу:
— Счастливчик, твоя часть работы почти закончена.
Чейз поскреб покрытый щетиной подбородок:
— Не может быть. Почему Уорт ломается? Стоит мне появиться, как он старается внести новые изменения в контракт.
Рейф провел рукой по волосам.
— И каждый раз, как он вносит очередное изменение, мои юристы вцепляются в него. Ничего нового. Он опекает свое детище, а может, и подозревает, что у меня на уме. — Лицо Рейфа стало жестче. — Но это меня не остановит.
— Ты не передумал?
— Нисколько. — Он понизил голос. — И мне кое-что нужно от тебя.
— Говори.
— Убери Эмму из города. Я чувствую, что в выходные все будет кончено, и не хочу, чтобы она путалась под ногами.
— Мне не придется ее убирать, она сама уезжает.
Голос Рейфа потеплел.
— Лучшая новость за день. Куда она едет?
— Мы едем.
Рейф задумался:
— Хорошо, это не проблема, ты уже будешь свободен. Куда направляетесь, если не секрет?
— Думаем поехать в Сан-Франциско.
— Мило.
— Да не очень. Кто-то шепнул Бэррону, что Эмма беременна, и я даже догадываюсь кто. — Он неприязненно посмотрел в сторону конференц-зала. — Так или иначе, старик прилетает осмотреть какое-то строящееся здание и велел нам тоже приехать.
Рейф рассмеялся:
— Бери мой самолет. Чем меньше Эмма будет светиться и открывать рот перед репортерами…
— Осторожно, — предупредил Чейз.
Тихая мощь его голоса достигла нужного эффекта.
— Ты серьезно? — Рейф нетерпеливо фыркнул. — Ладно, вижу, что серьезно. Черт, Чейз, я скоро совсем не смогу с тобой разговаривать.
— Говори со мной, просто воздержись от комментариев о моей будущей жене и матери моего ребенка.
— Господи.
Чейз хлопнул брата по плечу:
— Это тяжело, но, я уверен, ты справишься.
— Как угодно. — Рейф оскалился. — Передай отцу мои наилучшие пожелания.
Чейз поморщился:
— Это подло даже для тебя.
— Всегда пожалуйста. — Рейф посмотрел на часы. — Пошли, братишка, посмотрим, что еще подкинул Уорт моим акулам за последние пять минут.
Следующие дни принесли уверенность в том, что сделка вот-вот состоится. Эмме Чейз об этом, правда, не сказал. Если ее отец захочет ей что-то рассказать — пусть рассказывает, а Чейз не станет обсуждать такие вещи со своей будущей невестой, особенно сейчас, когда ее все еще нужно было уговаривать стать не будущей, а настоящей.
Утро субботы выдалось солнечным. Они отлично долетели; машина, встретившая их в аэропорту, мягко заскользила по улицам, и все было так хорошо, что Чейз задумался, когда же все полетит к чертям. Оказалось, в ту самую минуту, как он подумал о Тиберии Бэрроне.