Когда они ехали из аэропорта, ее телефон загудел, оповещая о входящем звонке. Чейз вытащил из кармана свой телефон и протянул его Эмме, не отрывая взгляда от дороги:
— Посмотри, кто это, пожалуйста. Это либо Рейф, либо мой отец.
Она посмотрела на экран своего телефона:
— Вообще-то это мой отец.
— Рональд? С чего ему звонить мне? — Чейз сжал губы. — Должно быть, Бэррон позвонил ему после того, как мы уехали.
Эмма усмехнулась:
— Чейз, это мой отец и мой телефон.
— Что?.. — Он быстро взглянул на нее. — Клянусь, за последнее время я раз двадцать сменил мелодию. Не говори мне… — Первый раз за всю дорогу улыбка смягчила его лицо. — Что, неужели опять?
— Боюсь, что так. Это какая-то телепатия.
— Моей матери это понравилось бы.
Она быстро поговорила с отцом, который показался ей озабоченным, но это было не ново. Она с удивлением заметила, что Чейз свернул с шоссе, не доехав до нужного поворота, но ничего не сказала: она была не против сюрприза. Чейз остановил машину у Арестантской Скалы.
Ночь сомкнулась вокруг них. Ветер приносил шум волн и шевелил листья эвкалипта. Огромная оранжевая луна медленно погружалась в океан.
— Эмма, я должен кое-что сказать тебе, — начал Чейз.
— Это имеет какое-то отношение к тому, что «Уорт индастриз» теперь принадлежит Рейфу? Или ты хочешь рассказать мне, зачем на самом деле выдернул меня в Сан-Франциско?
— Я выдернул тебя, потому что так велел мой отец. Но должен признаться, что это случилось очень вовремя.
Она кивнула. Хорошо, что темнота скрывала ее лицо.
— Понимаю. Все боятся, что я подниму шум.
— Ты ничего не смогла бы сделать, — заверил он ее. — Но даже если бы могла, я не позволил бы тебе. Если бы меня не вызвал отец, я отвез бы тебя в какое-нибудь романтическое место.
Она повернулась к нему:
— Знаешь, ты совсем не похож на него.
— Что, прости?
Она улыбнулась, услышав лед в его голосе:
— Ты не похож на отца.
— Не говори глупостей! Он научил меня быть безжалостным.
Она покачала головой:
— Не думаю, что можно чему-то научиться у человека, которого почти не видишь.
— Эмма…
— Ты думаешь, я не понимаю?
— Брось, милая, нечего тут понимать.
— Тебе было десять, ты был совсем ребенок. Нетрудно догадаться, почему все это случилось.
Он уставился в темноту за лобовым стеклом, стиснув зубы.
— Хорошо. Облегчи душу. Что ты понимаешь?
— Кэрис не может иметь детей, но твой отец не развелся с ней. Либо у нее есть что-то на него, либо он любит ее. В противном случае он давно женился бы снова и наплодил законных наследников.
Чейз расслабился настолько, что смог улыбнуться. Эмма продолжала: