Не все дети способны на автоматическое подчинение. Когда Рик попросил своих учеников написать о каком-нибудь случае, происшедшем с ними на природе, двенадцатилетняя Лори написала о том, как она любит лазить по деревьям, особенно по тем, что стоят на небольшой площадке в конце улицы. Однажды, когда она с подругой карабкалась по ветвям, «подошел какой-то мужчина и закричал: „Ну-ка, слезайте с деревьев!“ Мы так напугались, что убежали домой и больше не выходили. Тогда мне было семь, и этот мужчина показался таким страшным. Но в прошлом году случилось то же самое, только прямо перед нашим домом. Но это был ка кой-то другой человек, и я решила не обращать на него внимания. И ничего, все обошлось». Лори находит, что все это чрезвычайно глупо — как можно ограничивать ее свободу, «если она не хочет быть такой чистенькой и вести себя как девчонки, которые все время боятся поцарапаться или испачкаться»? Она добавляет: «Мало того, что все считают меня маленькой. Требовать от меня еще и такого… Нет, это уж слишком! У нас должны быть такие же права, какие были у взрослых, когда они сами были маленькими».
Каким аршином мерить лишенное природы детство
В последнее десятилетие небольшая группа ученых задалась целью документально подтвердить, что дети лишены контакта с природой, описать многочисленные причины этого явления, его размеры и влияние. В основном речь идет о территориальных изменениях и перенесении игр на природе в разряд противозаконных. Оба эти явления стали как симптомом, так и причиной изменений, которые до сих пор оставались незамеченными. Тщательное изучение показало что в результате сократилось время досуга, проводимого всей семьей вместе, больше времени стали проводить за телевизором и компьютером, участились случаи ожирения среди взрослых и детей, что вызвано качеством питания и малоподвижным образом жизни. Все это нам известно. Но знаем ли мы точно, на сколько уменьшилось время, проводимое детьми непосредственно на природе? Нет. «Мы также не знаем, существуют ли какие-то показатели в зависимости от географического положения и социального положения, которые могли бы отразить общую картину», — говорит Луиза Шаула, профессор экопсихологии Университета штата Кентукки, неутомимый борец за общение детей с природой. Исходные данные по предыдущим десятилетиям отсутствуют. «Нам не с чем сравнивать. Нет ранних показателей. Никому не приходило в голову задаваться подобными вопросами тридцать, пятьдесят лет назад», — добавляет она.
Многие ученые, как и многие из нас, считали связь детей с природой само собой разумеющейся. Как могло это незыблемое представление измениться в столь короткие сроки? Если одни исследователи и задаются сейчас таким вопросом, то другие игнорируют его, причисляя к одному из проявлений ностальгии. Одна из причин этого в том, что для такой постановки вопроса нет материальных стимулов. В течение нескольких лет Джеймс Саллис анализировал, почему одни дети и взрослые более активны, чем другие. Саллис — руководитель программы «Активный образ жизни» (Active Lliving Research Program), над которой работает фонд Роберта Вуда Джонсона. В течение многих лет усилия разработчиков направлены на то, чтобы создать такие условия для восстановления сил и совместной деятельности людей, которые будут способствовать наибольшей активности. В центре внимания ученых были городские парки, центры отдыха, улицы, жилые дома. «Основываясь на проводившемся ранее изучении этих вопросов, мы можем со всей определенностью сказать, что самым лучшим стимулятором физической активности ребенка дошкольного возраста является его пребывание на свежем воздухе, — говорит Саллис. — У детей, которые не гуляют, ведут преимущественно сидячий образ жизни, наблюдаются проблемы со здоровьем и психикой».