Лиз вышла, закрыв за собой дверь.
И тут же Харви снова привлек Джейн к себе и стал целовать с такой жадной, неутоленной страстью, которая мгновенно пробудила всю ее чувственность. Испепеляющий жар, пылкое нетерпение — вот что было теперь в его поцелуях.
— Я хочу тебя, — прошептал он, оторвавшись от ее губ. — Я хочу тебя видеть в своей постели, хочу заниматься с тобой любовью, и я… боюсь…
— Чего же ты боишься? — с трудом выдавила Джейн и, запрокинув голову, заглянула в лицо Харви.
— Потому что не знаю… чем это станет для нас. — Харви помолчал. — И я боюсь сделать тебе больно. Потом… в конце, — добавил он.
Любовь — всегда риск, прыжок в неизвестность, Джейн хорошо это знала.
— Я не прошу гарантий, Харви.
Его руки скользнули по ее спине, спустились ниже…
— Я знаю. И все же не хочу причинять тебе боль.
— Если ты причинишь мне боль, если мне станет плохо, я сама буду решать, что мне делать. Я сейчас здесь, с тобой, по своей доброй воле. И уеду в любой момент, как только пойму, что мне этого хочется.
Джейн вгляделась в его лицо и заметила в уголке губ смущенную — да, именно смущенную, так ей показалось, — улыбку.
— Звучит очень смело, — тихо произнес Харви.
Джейн улыбнулась ему в ответ.
— А я и вправду смелая, — сказала она, и в это мгновение в ее мозгу прозвучали слова Лорин. — Ты даже не представляешь, какая я смелая, — добавила она, усилием воли отгоняя ужасные мысли.
Харви взял в ладони ее лицо и нежно поцеловал.
— Пойдем ко мне.
Его кабинет был когда-то детской, поняла Джейн, когда он ввел ее через смежную дверь в свою спальню. Около кровати стоял небольшой ночничок.
Они молча смотрели друг на друга. Воздух между ними, наполненный трепетной силой ожидания, зыбился и дрожал. Джейн казалось, что она чувствует ласкающие прикосновения Харви. Ее сердце лихорадочно билось, тело трепетало. Если я хочу отступить, поняла Джейн, нужно сделать это сейчас. Потом будет поздно.
Но отступать она не хотела. Каждая частица ее тела жаждала этого мгновения, ждала, когда Харви захочет ее.
И он захотел.
Харви начал раздевать Джейн. Целуя ее груди, живот, он спускался все ниже и ниже — манящая сексуальная игра, которая превращала кровь Джейн в бурлящий поток лавы. И когда она, совершенно обнаженная, предстала перед Харви, ноги едва держали ее. На какое-то мгновение извечная женская неуверенность взмахнула над Джейн своим крылом. А вдруг ему не нравится то, что он видит? А вдруг он подумал, что бедра слишком широкие, а груди…
Из-под опущенных ресниц Джейн взглянула на Харви, и его взгляд, подернутый дымкой желания, развеял все ее сомнения. Джейн потянулась, чтобы расстегнуть на нем рубашку, но Харви опередил ее. Он мгновенно сбросил одежду и предстал перед Джейн обнаженным. И он был великолепен, таким Джейн его и представляла: зрелая мужская сила, обещание великолепной чувственной любви. Адам в Раю.