Томас смотрел, как Линда окропила себя святой водой из купели у главного входа, преклонила колени возле скамьи и постояла так некоторое время, прежде чем сесть. В груди у него словно все пересохло, будто ее продул горячий ветер; воспоминания были такими острыми, что пришлось опереться о спинку скамьи, чтобы удержать равновесие. Томас постоял в задней части церкви, подождал, пока она вознесет молитву Богу, которого так страстно ненавидела, потом присоединился к ней.
Они сидели молча. Ее голова была непокрыта, и это удивляло. Он вспомнил мантилью, много лет тому назад поспешно накинутую на волосы для субботней исповеди. Тогда она считала, что не может войти в церковь без головного убора. Он хотел взять ее за руку, но какое-то сохранившееся чувство благопристойности остановило его.
— Ты узнаешь эту женщину? — спросила Линда, слегка щурясь и указывая на одно из красочных окон сбоку. Это было изображение женщины, которая выглядела одновременно чувственной и нежно любящей, глаза ее были воздеты к небу. На ней была ярко-желтая одежда, африканские волосы буйными прядями окружали лицо. В отличие от других изображенных здесь людей, она была чернокожей.
— Магдалина.
— Ты вспомнил.
— Конечно, вспомнил. Чудесная картина. Очень похожая по своему замыслу на картину Тициана, которую я видел в прошлом году во Флоренции. Я даже думаю, что за модель был взят Тициан. Волосы потрясающие. Прямо в духе этого художника. Магдалину часто изображают полуобнаженной, с длинными ниспадающими рыжевато-белокурыми волосами. Очень красиво.
— Ты был там в прошлом году?
— По пути сюда. В Италии я видел еще двух Магдалин. Одна — работы Бернини[39] в Сиене. Это скульптура. Грудь женщины обнажена и прикрыта волосами. У Донателло[40] она совсем другая. Изможденная. Аскетическая. Более кающаяся.
— Интересно, что она африканка, — заметила она.
— Ты щуришься.
— Думаю, мне нужны очки.
— Считается, что она — воплощение эроса и женственности в христианстве, — произнес он.
— Видно, ты изучал эту тему.
— Да. Для кое-каких вещей, над которыми сейчас работаю. Ты читала «Последнее искушение Христа» Никоса Казандзакиса?[41]
— Как удивительно. Я читаю его «Отчет перед греками».
— Казандзакис изображает Магдалину как местную проститутку, женщину, которую Иисус желал с самого детства. Якобы у него были с ней сексуальные отношения на протяжении всей жизни. Некоторые считают, что она родила ему детей.
— Все учреждения для незамужних матерей носят имя Магдалины.
— Я помню, — сказал он.
— Ты смотрел «ИисусХристос — суперзвезда»?
— «Я не знаю, как любить его».