— Я спущусь и возьму ключ, — предложил Томас, быстро подойдя к ней.
— Тебе не дадут. В любом случае будет слишком поздно. — Телефон продолжал звонить. Очевидно, что-то важное. Теперь она была уверена, что это Маркус. — Как можно быть такой тупой? — Она снова подергала дверную ручку.
Томас неподвижно стоял рядом. Телефон по-прежнему звонил. Ей хотелось, чтобы он замолчал. Теперь спор между ними казался совершенно бессмысленным.
— Собственно говоря, — сказал Томас, — все это даже забавно.
Она посмотрела на него. Он потер скулу, пытаясь подавить улыбку. Томас прав, подумала она. Это забавно. Весь этот шум и гам, и затем этот ляпсус с запертой дверью.
— В общем, какой-то фарс.
Сзади послышалось какое-то движение.
— Простите, вам нужен ключ? — На тележке горничной лежали меню завтраков и шоколадки «Годива». Обслуживание номеров. Линда больше никогда их не прогонит.
Оказавшись внутри, Линда тут же метнулась к телефону, моля о том, чтобы он не перестал звонить, как только она возьмет трубку. Линда прислушалась к голосу на другом конце провода. Свободной рукой он делала какие-то движения в воздухе. Томас, подойдя, взял ее дрожащую руку.
— Какое облегчение слышать твой голос, — произнесла Линда в трубку, одновременно смеясь и плача. Она тяжело села на кровать. Томас уселся рядом, отпустив ее руку.
Линда повернулась к нему и беззвучно проговорила:
— Все в порядке. Это Маркус.
— Прошу прощения за Дэвида. — Голос Маркуса был на удивление ясным. — Знаю, иногда он бывает козлом. Я был слишком пьян, чтобы протестовать. Мне хотелось поговорить с тобой, но он…
— Решил тебя оградить.
— Да.
— Ты где?
— Я здесь. В Братлборо. — Последовала пауза. — Мама, ты в порядке?
— Я бежала к телефону. Закрыла дверь снаружи. Долго рассказывать. Я очень рада, что ты так долго звонил.
— Нам разрешают позвонить только один раз. Как в тюрьме. Я не знал, позволят ли мне попробовать еще раз.
— Как ты себя чувствуешь?
— Очевидно, я должен быть жутко напуган, но, честно говоря, чувствую только облегчение.
— О Маркус!
Она закрыла рукой микрофон.
— Маркус в Братлборо, — сообщила она Томасу.
— Мама? С кем ты разговариваешь?
— С одним человеком. Которого я когда-то знала. Еще до твоего отца.
— Вот как? Звучит интригующе.
Она молчала.
— Нам позволяют говорить только пять минут, — сказал Маркус. — И я могу звонить лишь два раза в неделю.
— Дэвид там, с тобой?
— Нет, его заставили уехать. Почти сразу же. Думаю, у них тут такая теория, что близкие люди представляют для нас опасность. Здесь требуют, чтобы близкие как можно быстрее убрались.