Среди зноя и пыли
Мы с Буденным ходили
На рысях на большие дела,
Помнят псы-атаманы,
Помнят польские паны
Конармейские наши дела…
Человек он был малообразованный, но за прежние заслуги его держали в должности заместителя министра обороны. Ко времени нашего лечения ему было уже восемьдесят лет, он числился почетным Генеральным инспектором армии и уже не принимал участия в государственных делах.
В том 1957 году Никита Хрущев и тогдашний премьер-министр Георгий Маленков пригласили в Москву югославского диктатора маршала Иосипа Броз Тито. Когда в 1948 году Сталин рассорился с Тито, его называли «кровавый палач югославского народа». Но новое советское правительство повело политику на примирение с ним, и Хрущев с Маленковым сами полетели к нему для приглашения. Тито поставил несколько условий и хотел, чтобы на встрече присутствовал маршал Буденный. В годы революции Тито был сербским военнопленным в России, перешел на сторону большевиков и служил в конной армии под командованием Буденного. Он был с ним дружен и хотел этим подчеркнуть свою связь с Советской (Красной) армией.
Старика Буденного, после многих лет отсутствия, выволокли в большой свет. Встречи с Тито проходили в теплой атмосфере, никто не вспоминал прежнюю склоку. Тито с Буденным целовались и фотографировались вместе. Но вот подошел день отъезда. Все хорошо выпили в Кремле с тостами «за вечную дружбу между двумя нашими великими народами» и направились к машинам, чтобы ехать на Внуковский аэродром. Перед дорогой все зашли в туалет, Буденный тоже. Когда все отошли от писсуаров, Буденный остался там один — у него была увеличена «кавалерийская» предстательная железа, и мочиться ему было не так просто. Он задержался.
Вот отсюда начиналась его история болезни.
Кавалькада правительственных машин, следующих одна за другой, промчалась по проспекту Ленина. Движение было перекрыто, люди, согнанные с работы, стояли вдоль проспекта и махали флажками бывшему «палачу югославского народа». Уже все машины проехали, и милиционер на перекрестке переключил зеленый свет, пуская поперечное движение.
Первым тронулся автобус. И тут вдруг показалась мчавшаяся догонять других машина Буденного. Она врезалась в автобус. Маршал сидел на заднем сиденье, правую руку он положил в мягкую замшевую петлю-подвеску. От удара его рвануло вперед и кость руки сломалась. Этот перелом Языков оперировал в Кремлевской больнице. Он скрепил отломки кости петлями специальной титановой проволоки. Это была не очень прочная фиксация. Поэтому после операции он наложил пациенту тяжелую гипсовую повязку — так называемую «тороко-брахиальную»: на всю грудную клетку и на руку до самой кисти. Здоровая натура помогла Буденному быстро поправиться, и он выписался на свою правительственную дачу. Но он страдал от тяжелой и неудобной повязки. Мечтой старого кавалериста было опять сесть в седло. Несмотря на свой возраст, он каждый день ездил верхом и держал для этого на даче конюшню из шести скаковых лошадей специальной «буденновской» породы.