— Ну, всякое бывает, — не смутилась Ларка.
— Ты что, с ума сошла? — Новикова даже передернуло. — Не было ничего этого. Даже вслух такое не произноси обо мне.
— Ты глупый. Мне было бы все равно, — отмахнулась Ларка.
— При чем тут тебе все равно. Мне самому не все равно было бы! — с раздражением ответил Новиков.
— Чего ты бесишься тут? — Ларка никогда ему спуску не давала и сейчас не собиралась.
— А ты не беси меня, я не буду беситься, — не унимался Новиков.
— Я тебя бешу? — спросила Ларка почти по слогам.
— Ты несешь какую-то ерунду, — попытался выровнять ситуацию Новиков.
— Я тебя бешу? — повторила Ларка.
Через три минуты, как следует вдарив дверью, Новиков вышел в подъезд и почти побежал вниз по ступеням.
— Идиотка, — повторял он. — Дура!
Ларка наверху не преминула еще раз открыть и с силой захлопнуть дверь, подтверждая: да, иди вон.
— Что это такое! Стучат и стучат, — шепотом приговаривала бабушкой с сумкой, поднимавшаяся Новикову навстречу.
Все случившееся, как ни странно, придало Новикову некоей решительности, и он, едва выйдя на улицу, сразу же набрал Лешку.
Лешка долго не брал трубку — и тут Новиков неожиданно и точно почувствовал, что на этот раз Лешка звонок видит и слышит.
Связь оборвалась, так и не начавшись.
Лешка перезвонил через несколько секунд и заговорил почему-то шепотом.
— Нет, — сказал, — я сегодня не могу встречаться. Давай завтра. Не могу, правда.
— Конечно, Лех, — ответил Новиков еще разгоряченный после разговора с Ларкой и радостный хотя бы тому, что у него есть друг, и друг ответил, говорит вот.
Отключился, дошел до остановки, уселся в троллейбус и стал думать, отчего Лешка шептал. Заболел, что ли?
«Потому что шепотом куда проще сказать неправду», — вдруг ответил сам себе.
Дома, на кухне, сидел брат матери — дядька Новикова.
Открыв дверь, Новиков сразу вспомнил, что дядька в свое время отбывал.
Деваться было некуда, скинув куртку, Новиков прошел на кухню поздороваться.
— Садись, посиди, — сказал дядька.
«Датый уже», — заметил Новиков.
Мать, едва сын уселся, сразу поднялась, посуетилась у плиты — вернулась с полной тарелкой жареной картошки, печенка дымилась, густо наваленная, как после боя…
Новиков привычно косился на мать, будто намекая: мне все эти посиделки даром не нужны. Однако сам уже догадался, что после Ларки и Лешки ему, напротив, очень хочется поговорить.
Дядька вытащил из-под стола бутылку водки — она стояла возле его ноги, оказывается.
«Дурацкая привычка какая-то, — подумал Новиков, — Украдут, что ли, эту бутылку…»
— Дай-ка сыну стопарь, — сказал дядька.