Он взял лошадь под уздцы и повел к алтарю, здесь он привязал ее у правой двери, а сам вошел в алтарь посмотреть, не найдется ли там что-нибудь из церковных одежд — стихаря или покрывала, чем можно было бы прикрыть себя и лошадь. Бедное животное дрожало от холода.
Ликэ выждал новой вспышки молнии и огляделся.
На вешалке справа висели какие-то ризы, на престоле он заметил покров и большую завесу на царских вратах.
Прежде всего он взял покров и накинул его на взмыленного коня. Теперь Ликэ стал спокойней и снова вернулся в алтарь, намереваясь сорвать завесу с царских врат, но тут он почувствовал запах ладана и недавно потушенных восковых свечей, и ему стало как-то не по себе. В нем с новой силой пробудились мысли, покинувшие его с момента входа в церковь. Словно сквозь дремоту видел Ликэ Ану, Гицэ, Пинтю, деревенских жителей… когда же гнедой ударял копытом о каменный пол, его охватывала беспокойная дрожь. Много всяких грехов водилось за ним, но никогда еще он не касался святыни!
Ухватив конец завесы, Ликэ с силой дернул ее к себе, пытаясь сорвать. Но завеса не поддалась — она была плотная, на шелковой подкладке.
Ликэ дернул сильнее.
Ткань начала разрываться с тонким, пронзительным скрипом, и этот звук был таким острым и душераздирающим, что проникал точно острие кинжала, до самого мозга костей. Ликэ выпустил из рук полуразорванную завесу и в ужасе неподвижно застыл у входа в алтарь.
Испуганный, сам не зная чем, он сделал шаг назад и, втянув голову в плечи, оглянулся по сторонам.
В храме не было ни души, никого, кто мог бы его видеть. Не слышно было ни одного голоса, некому было обличить нечестивца. Никого и ничего. Только тишина, запах свечей и ладана, образа на стене да изредка постукивание лошадиных копыт о каменный церковный пол… Любому человеку, каков бы он ни был, должна была прийти здесь в голову мысль, что существует некая таинственная сила, управляющая людьми, озаряющая их разум. Она — источник всего, ничто не может превзойти ее, от нее исходят все испытания, через которые должен пройти человек. Это бог спасал Ликэ от многих опасностей и просветил его разум, затмив его у других, и поэтому Ликэ вовсе не хотел портить отношений с богом.
Но как бы то ни было, а заполучить завесу обязательно надо! Ликэ решил срезать ее ножом, только бы не слышать этого шелестящего скрипа!
Да, но ведь нож остался там, на поясе…
— Мой пояс! — вскрикнул Ликэ так пронзительно и громко, что конь испуганно шарахнулся в сторону… — Пояс!.. Мой пояс!.. — продолжал он кричать, торопливо шаря по телу руками, словно на нем загорелась рубашка, и шаг за шагом отступая от алтаря, пока не дошел до середины церкви.