— Я никогда не встречал ни одного человека, похожего на вас, вам это известно, Кэйс?
Она кокетливо взглянула на него.
— Мне стоит принять это как комплимент?
Он подошел к ней и приподнял со стула, скользнув руками к ней под блузку, и, ощутив теплую нежную кожу, начал медленно и ласково ее поглаживать.
— Наверное, — ответил он, блестя глазами и снова переходя на «ты». — Вообще-то мне давно следовало бы догадаться, что у тебя было достаточно бурное прошлое.
— По глазам?
— И по той непринужденности, с которой ты обращаешься с девочками, по твоей привязанности к ним. Неудивительно, что тебе так не понравилось мое «навешивание отрицательных ярлыков».
Он говорил так спокойно, как будто руки его действовали совершенно, без его ведома.
— Джеффри…
— Мм? — Он посмотрел на нее укоряюще.
— Ты знаешь, что ты со мной делаешь?
— Ну, тут есть одна идея, — улыбнулся он в ответ.
Ее сердце бешено билось, дыхание участилось до предела, слова застревали в горле. Она вся горела, голова слегка кружилась. Все ее существо было пронизано острым, мучительным и реальным желанием.
— Я еще… — она помедлила, облизнув губы. — Есть еще кое-что, о чем я не рассказала тебе.
— Да, я понимаю и хочу услышать обо всем, но позже…
Он закрыл ртом ее приоткрытые губы и ворвался языком внутрь, словно требуя всего того, что она и сама отдавала ему с такой готовностью. Она вскинула руки и погрузила пальцы в его густые волосы.
— Разреши мне взять тебя, — горячо прошептал он.
— Джеффри, я бы очень этого хотела…
— Но?
— Девочки — у них сегодня намечена пешая прогулка.
— И что же?
— Я обещала приготовить к их возвращению угощенье. — Она непринужденно чмокнула его в твердо очерченный подбородок. — Мне очень жаль.
— Мне тоже чертовски жаль, — ответил он сердито. — А что это за угощенье?
— Отвар из трав, который они называют аперитивом. А еще для тех, кто всегда просит добавки к основным блюдам — а они всегда просят добавки, — по два печеньица из пшеничной муки с пастилкой и шоколадкой.
— Звучит заманчиво, — заметил он без энтузиазма.
— Они привыкли, — смеясь, сказала Кэйси и взъерошила ему волосы.
Он шутливо защемил ей пальцами нос, но она чувствовала и видела, как он возбужден.
— Дорогая, единственное, к чему я смог бы привыкнуть на ферме Рэйнбоу, так это к одной бывшей малолетней правонарушительнице, превратившейся со временем в преподавательницу древних языков. — Он снова поцеловал ее глубоким и долгим поцелуем и прошептал на ухо:
— И думаю, что уже привык.