— Отец дал понять, чего он хочет? — спросила она с фальшивой озабоченностью.
— Кажется, что-то случилось с одной из твоих маленьких бандиток, — ответила Джеффри.
— Следи за собой, Колдуэлл, — сказала Кэйси, улыбаясь, — твои глаза становятся маленькими и отвратительными.
Он сердито взглянул на нее, затем со звоном поставил чашку на стол и подхватил Кэйси на руки. Он держал ее крепко, и прижатыми к его груди ладонями она ощущала сильное биение его сердца.
— Если бы я был Сэсом Рэсбоуном, я запихнул бы твоих теток в первый попавшийся самолет, покидающий Лос-Анджелес, нимало не беспокоясь, к каким чертям он направляется, лишь бы пункт назначения находился в другом временном поясе. А потом, моя дорогая, я занялся бы тобой!
Кэйси судорожно соображала, не подать ли ей знак тетушкам, чтобы они прекратили всю эту затею. Джеффри Колдуэлл был в не подходящем для одурачивания настроении, как бы хорошо он ни относился к сестрам.
Но на другом конце провода был ее отец!
— Джеффри, знаешь, они бы уехали…
— Если бы я попросил их об этом? Это не выход, Кэйс.
Он разомкнул объятья и начал мерить шагами небольшую комнату. Потом шутливо воздел руки к небу и фыркнул.
— Я хочу, чтобы вы, Кэйси Леонора Грэй, знали, что в течение последних двадцати четырех часов вы являетесь свидетелем беспримерного героизма с моей стороны. Уйти от тебя прошлой ночью было… — Он мрачно посмотрел на нее и закончил: — Скажем так — непросто.
Джеффри замолчал, неподвижно застыв на месте и пожирая глазами ее стройную фигурку. Она была одета в тот самый голубой сарафан, который был на ней в день, когда он прервал урок под кленом. Сколько всего произошло с тех пор! Ее грудь была так же красива, так же соблазнительна — может быть, даже соблазнительнее, потому что он уже видел ее обнаженной, прикасался к ней пальцами, губами, языком…
Кэйси наблюдала за ним, не двигаясь с места. Один его взгляд приводил ее в трепет. Она почувствовала, как все ее существо открывается навстречу ему, как твердеют и поднимаются соски, как пересыхает и сжимается горло.
— Осталось всего несколько дней, — произнес он хрипловатым низким голосом скорее себе, чем ей. — Черт побери, я все время забываю, что ты пробудешь здесь всего несколько дней! Кэйси, я просто не могу посадить тебя в самолет вместе с тетушками. Ты все время должна быть рядом, в пределах досягаемости…
Щелкнул замок, и дверь открылась. Кэйси увидела, как Джеффри Колдуэлл мгновенно преобразился в радушного и любезного, хотя в чем-то отчужденного хозяина дома. Страсть, бившая через край минуту назад, была зажата, словно тисками, и задвинута в самый дальний уголок души. С глаз долой — из сердца вон. Неудивительно, что он так преуспевает в своей деятельности!