— Ах, что вы! — воскликнула она, вытягивая перед собой руки, точно защищаясь. — Такое злосчастье, такое злосчастье! У него было такое слабое сердце!
— Где он? — крикнули братья.
— Такое злосчастье! — горячо повторила она, и вдруг у нее прорвались рыданья.
— Он мне… он мне… — силилась она что-то выговорить, — он мне оставил… только половину!
Братья ринулись в дверь, толкнув с дороги Агриппину Авдеевну, пробежали одной комнатой, потом другою, ворвались в спальню и остолбенели.
Старик сидел в своем кресле, фиолетовый, с разинутым ртом. Ноги его были открыты.