– Наделаем, – покладисто согласилась Ванда. – Гулять, так гулять.
– И фляжку с коньяком доставай.
– Это же на случай внезапной простуды…
– Прекращай, сероглазка, жмотничать.
– Алекс Петров! Что за манеры?
– Обычные манеры, – легкомысленно пожал плечами Лёха. – Солдафонские, ясный болгарский перец… А, что прикажешь делать? В средневековые благородные графья меня не берут. Сама же сказала, елочки зелёные. Мол, сперва запытают до полусмерти, а после – под восторженные аплодисменты простолюдинов, плебеев и смердов – сожгут на костре… Так что, извини. В том глубинном смысле, что извини и доставай заныканную фляжку.
Ужин, благодаря выпитому коньяку, прошёл в непринуждённой и раскованной обстановке.
Естественно, что по завершению трапезы супруги «Петровы де Бюсси» переместились в спальню, где непринуждённость и раскованность продолжились – по полной программе.
– Милый, прекращай так усердствовать, – томным и безумно-возбуждающим голоском нашептывала Ванда. – Кровать раскачивается. Как бы здание метеостанции не рухнуло…
– Пусть всё рушится, – не прекращая размеренных движений, отвечал Лёха. – Пусть весь этот многострадальный Мир летит в пропасть. Да и все другие Миры, без единого исключения. Меня уже никто и ничто не может остановить…
– И это – правильно, мой белобрысый и неутомимый солдафон. Продолжай. Не останавливайся…
Примерно через полтора часа они, всё же, угомонившись, уснули.
Лёхе снился сон. Цветной и реалистичный.
Весенняя степь. Ранний рассвет. Тонкая блёкло-розовая нитка зари стыдливо теплилась на восточном краю небосклона. Раздавался негромкий цокот конских копыт. В бездонной небесной вышине беззаботно пересвистывались жаворонки. По степи, никуда не торопясь, кочевала монгольская орда. Впереди, на злом чёрном коне, как это и полагается полновластному степному хану, скакал Хан. Отставая на полкорпуса от него, рысила – на гнедом жеребце – Лана. За её спиной была аккуратно пристроена походная люлька. В люльке сладко посапывал маленький сын Хана, которого при рождении нарекли – «Алексом». Хорошее, правильное и насквозь степное имя… Лёха и Ванда скакал следом за Ланой. Степь. Весна. Жаворонки. Раздолье…
– Просыпайся, любимый! – неожиданно попросил каурый конь, на котором ехала жена. – Ну, пожалуйста! Беда приближается. Просыпайся, родной…
«Видимо, не всё так просто – в этом незнакомом «степном» Мире, – сонно подумал Лёха. – Лошади, понимаешь, разговаривают…» – подумал и проснулся.
Он торопливо протёр ладонью заспанные глаза и, приподняв голову, огляделся по сторонам.
«Помещение метеостанции. Супружеская спальня. На прикроватной тумбочке в полнакала горит фитилёк масляного светильника. За окошком заметно сереет. Значит, приближается рассвет, – сообщил наблюдательный внутренний голос. – На кровати, спустив стройные ноги на пол, сидит наша Вандочка. Полностью обнажённая, понятное дело, как и полагается молодой и любящей жёнушке… Это она нас и разбудила. Очевидно, желает продолжения сексуального банкета. Дело, бесспорно, хорошее… Как ты, братец, готов?»