– Всегда готов, – протягивая ладони к аппетитной женской груди, вслух заверил Лёха. – Как образцово-примерный пионер.
– Остановись, Алекс, – неловко отстраняясь, попросила Ванда. – Нам сейчас не до этого.
– Что-то случилось? У тебя, графинюшка, очень встревоженные глаза…
– Встревоженные, ты прав. Я чувствую, что приближается большая беда, и нам надо уходить. Надо.
– Что конкретно ты чувствуешь? – собирая разбросанную по полу одежду, спросил Лёха.
– Не знаю, как это объяснить…
– А ты попробуй.
– Ладно, попробую, – начиная одеваться, пообещала Ванда. – Это, наверное, как у леммингов и полярных сов. Они ощущают, что приближается смертельная неприятность, и поэтому разбегаются-разлетаются подальше от места, в котором опасно оставаться.
– Нам опасно находиться в здании метеостанции?
– Так точно, мой отважный командир. Надо уходить.
– Сколько времени у нас есть?
– Думаю, что около двадцати-тридцати минут.
– Что же, попытаемся вынести на свежий воздух максимум дельных вещей и продовольственных припасов, – решил Лёха. – Ты оделась, сероглазка?
– Так точно.
– Тогда иди в продовольственную кладовую, затаривай полиэтиленовые пакеты консервами-колбасами и выноси их на улицу. Если почувствуешь, что опасность усиливается, то немедленно дай мне знать об этом.
– Хорошо, сообщу. А, ты куда?
– В оружейную и одёжную кладовые. Всё, пошли. Время поджимает.
Они успели вынести наружу много полезного.
– Складываем всё на берегу ручья, в ста метрах от метеостанции, – велел Лёха. – Так, делаем ещё один заход…
– Стой! – насторожилась Ванда.
– Что такое?
– Нельзя приближаться к зданию. Поздно. Скоро оно начнётся.
– Что – оно?
– Не знаю. Но, похоже, нам стоит лечь на землю. На всякий случай.
– Хорошо, ложимся. К ведьминым советам всегда следует относиться с пиететом.
С севера долетел протяжный и надсадный гул.
– Начинается, – испуганно зажмурив глаза, известила Ванда.
Гул приближался и креп, постепенно превращаясь в противный и навязчивый треск.
– Затыкаем уши! – велел Лёха. – Ради пущей страховки…
Земля плавно и размеренно закачалась.
«Никаких тебе резких толчков и рывков, – успокаивающе прошелестел внутренний голос. – Как будто – нежно и бережно – укачивает. Так, и действительно, можно запросто уснуть. Ночь-то выдалась беспокойной. В том плане, что трудовой… Кстати, не смотря на то, что уши крепко заткнуты пальцами, треск и грохот продолжают долетать. Следовательно, коварная природа – в очередной раз – разошлась не на шутку. Бывает…»
Наконец, всё завершилось. По крайней мере, размеренные и плавные покачивания.
Он отнял пальцы от ушей и облегчённо вздохнул – вокруг установилась идеальная, слегка звенящая тишина.