Ох.
Платье упало на песок, и под ним оказался купальник. Но все равно – ох. Какие бедра, господа мои, какие бедра! Не говоря уже о груди и всем прочем. Как раз хватило угасающего вечернего света, чтобы успеть рассмотреть. Нда, а плавки-то я не захватил. Ладно, сойдут и трусы. Благо, они чистые, темно-синие и весьма на плавки похожи. И живота у меня пока, слава богу, даже не намечается. Спасибо гимнастике и долгим пешим прогулкам.
Мы в охотку наплавались в ласковой воде и выбрались на берег, когда на небе зажглась уже далеко не первая звезда. Летом вечера на юге коротки, словно деловой разговор со старым другом, – поздоровались, узнали как жизнь, договорились о встрече, отключились. Но что радует – ночи теплые. Хочешь, ложись спать прямо на песке. Не замерзнешь. И звёзды. Господи, какие же тут звёзды! Доставляют по полной.
Эх, если б не папа, самое время достать бутылку вина и… Но нет, рисковать не будем, подождём. А пока совсем не стемнело, неплохо бы развести костерок. С костерком оно веселее.
Ксюша согласилась, что костер – это очень хорошо и приняла деятельное участие в сборе топлива. В качестве розжига я использовал пару листков из блокнота, который всегда ношу с собой – фиксировать неожиданные писательские мысли, – и очень скоро костер начал жить своей особой жизнью. Костры – они живые. Стоит достаточно долго понаблюдать за ними, чтобы это понять.
– Ага. И писатель здесь. Хорошо.
Я обернулся.
Отец Ксюши стоял в двух шагах и, как мне показалось, улыбался. Надо же, совершенно неслышно подошел.
– Меня зовут Дима, – сообщил я. – Можно Митя.
– А меня – Иван. Иван Сергеевич.
– Как Тургенева.
– Что? Ну да, наверное. Никогда Тургенев мне не нравился. Я Шолохова люблю. Вот это – литература.
Он сбросил с плеч рюкзак и уселся рядом на песок.
– Самое время перекусить, как считаете? Ночь коротка, а на рассвете времени позавтракать не будет.
– Почему? – спросил я.
– Сам поймешь. Если, конечно, увидишь.
– Он увидит, – сказала Ксюша. – И всё остальное тоже. Я знаю.
– Думаешь? – отец коротко глянул на дочь.
– Уверена, – ответный взгляд.
– Да что увижу-то? – не выдержал я. – Призраков? Вы можете толком рассказать?
Они снова переглянулись.
– Ты, Митя, не обижайся, – сказал Иван Сергеевич, доставая из рюкзака еду и раскладывая ее на взявшейся оттуда же газете. – Если мы расскажем, ты не поверишь. Так что тебе решать. Хочешь – оставайся и жди с нами. Хочешь – иди ночевать в гостиницу. Ты ведь свободный человек?
– Надеюсь.
– Нет, так не пойдёт. Свободный или нет?
– Свободный.
– Вот и выбирай.
Надо ли говорить, что я остался?