Я аккуратно вытащил тетрадь и заглянул в неё. Красивые карандашные рисунки покрывали страницы, и над каждым стояла дата. Такого мне никогда не приходилось видеть раньше. Я открыл самую первую страницу, на которой была изображена сухонькая старушка в кресле с огромной раскрытой книгой на коленях. Я зачем-то прочитал вслух:
— Двадцать седьмое июля тысяча девятьсот семьдесят первого года.
Рисунок на странице мигнул и начал двигаться. Старушка увлечённо читала книгу, когда в комнату вошла маленькая девочка.
— Бабушка, — сказала она. — Вы звали меня?
Старушка оторвалась от книги и строго взглянула на внучку.
— Это было уже очень давно, Эни. Где ты ходишь?
— Я была на крыше, — девочка неловко переминалась с ноги на ногу. — Я рисовала.
— Где? — вскричала старушка. — Что ты делала? Мне кажется, или ты действительно вот так просто говоришь мне об этом?
— Я не смею Вам лгать, бабушка, — девочка уставилась в пол и ковырнула его носком туфля.
— Это хорошо, что не смеешь, — теперь старушка вскочила и стала нервно мерить шагами комнату. — Хоть бы в этом ты отличаешься от своего отца, тот бы не раздумывая солгал мне. Ты такая же безалаберная, невежественная и сумасшедшая как он. Но я не позволю тебе заниматься всякой ерундой и тем самым сломать себе жизнь!
Глаза девочки наполнились слезами.
— Не говорите так об отце, бабушка! — выкрикнула она и вся сжалась.
— Что? — бабушка говорила спокойно, но голос угрожающе звенел. — Что?! Да как ты посмела! Я делаю всё, чтобы ты не стала на путь моих детей, и так же как они не потеряла всё. А ты вот этим платишь мне, неблагодарная!
Девочка заплакала. Бабушка тяжело опустилась в кресло.
— Успокойся, Эни. Вот, держи, — она протянула конверт. — Это приглашение в Хогвартс.
Эни трясущимися руками взяла конверт и зажала его в ладошке.
— Ну что же ты не радуешься? — жёстко проговорила старушка. — Ты же, наконец, уедешь отсюда и на девять месяцев в году избавишься от моего присутствия.
— Бабушка, я…
— Ступай, — оборвала её та. — Завтра поедем покупать тебе всё, что нужно.
Эни повернулась к двери, но старушка снова окликнула её.
— Я очень надеюсь, Эни, что ты не подведёшь меня и поступишь на Слизерин. Все Блэкстоуны заканчивали только этот факультет, за исключением … — она осеклась. — Ты же не станешь ещё одним уродом в нашей семье?
Эни опустила глаза и помотала головой.
— Хорошо, — протянула старушка.
Картинка снова застыла. Я с замиранием сердца перевернул страницу и произнёс,
— Тридцать первое августа тысяча девятьсот семьдесят первого года.
Платформа девять и три четверти. Эни мнётся возле вагона и крепко сжимает бабушкину руку. Та быстро говорит ей,