Мы отстроили для Лили большую, светлую комнату, но она упорно не хотела ей пользоваться, и даже идти туда спать её приходилось уговаривать. Как следует отругать дочь за это у меня не получалось, а она соглашалась только в обмен на мои истории, и каждый вечер укладываясь в свою маленькую кроватку тихонько слушала, глядя на меня широко распахнутыми глазами. За мою жизнь историй накопилось достаточно, чтобы использовать этот метод ежедневно. Конечно, кое-где я мог приукрасить, а кое-где смягчить, но истории не становились от этого менее правдивыми и эти шесть десятков минут стали временем, которое принадлежало только мне и дочери.
— Что это ты делаешь, Лили? — спросил я притворно строгим голосом.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Папа, я знаю, что ты не сердишься, — заключила она.
Я продолжал играть роль.
— Вы ошибаетесь, мисс, я просто в ярости.
— Ты сам говорил, что в свой день рождения, я могу делать, что хочу, — протянула Лили.
Я присел перед ней на корточки.
— Твой день рождения был вчера, а сегодня ты уже должна делать то, что хочу я.
Она заулыбалась и сунула мне ложку.
— Будешь тортик?
Я сделал вид, что оглядываюсь по сторонам.
— А мама не узнает? — прошептал я.
— Нет, — Лили хихикнула. — Она отправилась в деревню за покупками.
Я встал.
— Давно? — настроение сразу испортилось.
— Давно, — услышал я от дверей голос своей жены.
Она поставила сумку на пол, потом подошла и обняла меня.
— Разве я не говорил тебе, чтобы ты никуда не выходила без меня? — спросил я, повысив голос.
— Северус, я уже достаточно взрослая и не могу по любому поводу обращаться к тебе за помощью.
— Лили, пожалуйста, пойди к себе в комнату, — я обернулся к дочери.
— Но папа…
Я бросил на дочь быстрый взгляд, она положила ложку и в одно мгновение покинула кухню.
— Эни, ты, правда, не понимаешь или делаешь вид? — я начал злиться. — Я постоянно твержу тебе, что сейчас очень неспокойно, за эти годы мы уничтожили много нелегальных организаций, но одна из них всё ещё существует и с каждым днём набирает силу.
— Ты говоришь о «Ривендж»? Но о них уже долгое время ничего не слышно.
— Это означает только, что они готовят какую-то масштабную операцию. Ты прекрасно знаешь их мотивы, а также то, что мы вряд ли не находимся в списке их потенциальных жертв.
— Но твои люди поставили защиту на наш дом.
— Вот, Эни, на дом, а ты позволяешь себе покидать его!
— Северус, я не могу всё время находиться в замкнутом пространстве, — Эни тоже начала сердиться.
— Какая разница, что ты можешь, а чего не можешь? Главное это то, что ты обязана делать!