Он резко переложил руль, и катер накренился, поворачивая к «Большевику».
На палубе парохода боцман готовил веревку, чтобы катер мог задержаться на ней возле трапа.
— Самый малый, — скомандовал Леонид Алексеевич, — стоп! — и спросил у Яшки: — Длинный у тебя разговор?
— Нет.
Катер еще не остановился, а Яшка уже перепрыгнул на баржу, что стояла под бортом «Большевика», в один миг пробежал к трапу и полез наверх.
Никогда Яшка не взбирался по штормтрапу с такой легкостью и быстротой. Почему? Да потому, что он слышал веселые голоса капитана и гидролога.
— Здравствуйте, Александр Петрович! — крикнул гидролог за спиной у Яшки.
И капитан ответил сверху:
— Леонид Алексеевич, тысячу лет! Где встретились!
Яшка радовался тому, что капитан и гидролог — давнишние знакомые, прямо как из одной деревни оба. Вот так у Александра Петровича и с профессором Дроздовым было.
— А знаете, Леонид Алексеевич, говорил капитан, — я в ваших последних таблицах «Приливных часов» грешки нашел. Хотел написать вам, а потом подумал: «Не на луне ведь живете, встретимся где-нибудь!»
— А я уже исправил грешки! — радостно сообщил гидролог. — Здоровье как ваше?
— Скрипим!
— Далеко скрип слышно. Опять первое место по флоту завоевали?
А когда Яшка перебрался через фальшборт и увидел свои руки, испачканные угольной пылью, это окончательно и бесповоротно прогнало из его головы все мрачные размышления. Он снова стоял на своем пароходе, такой же измазанный, как все, словно работал… И, конечно, теперь будет работать!
Но Александр Петрович встретил Яшку строгим взглядом:
— Здравствуй, — и протянул руку.
Яшка хотел сначала вытереть свою грязную ладонь о штаны, а потом увидел, что капитанская тоже измазана, так и поздоровался.
— Проходи-ка, — Александр Петрович открыл дверь и прежде пропустил в каюту Яшку, — садись.
Яшка не сел.
Капитан прошел в другую свою каюту и через некоторое время вернулся оттуда, вытирая полотенцем руки.
— Я сказал: садись.
— Не буду я, — тихо ответил Яшка, — никогда не буду.
В уголках капитанских губ от легкой усмешки образовались две ямочки.
— Садиться не будешь?
— Нет, врать.
Тогда Александр Петрович подошел к Яшке, взял его за плечи и усадил в кресло. Сам стал расхаживать по каюте, хмуря брови да искоса сердито поглядывая на Яшку.
— А я думал, ты раньше явишься, — как-то медленно, будто придумывая каждое слово, говорил Александр Петрович. — Что ты обязательно придешь, в том я ничуть не сомневался. Мне интересно было: сколько ты можешь прожить с нечистой совестью? Ну что ж, вот я и узнал: почти целые сутки. Это в такое время, когда всем нужно быть вместе, дружнее, сплоченнее. Ведь ты был у нас не просто пассажиром, а почти матросом…