Возле стойки, за которой сидела красавица шатенка, Берсеньев притормозил и поздоровался. Девушка вскинула голову, а Сергей Львович проникновенно улыбнулся. Ответная улыбка не заставила себя ждать, улыбаться девушке по долгу службы положено, но мне почудилось в ее глазах некое томление и даже что-то близкое к блаженству. Вот так сидишь часов двенадцать на работе и мечтаешь о сказочном принце, а он, дрянь такая, где-то шляется. Ты и думать забудешь, и вдруг бац — он тут как тут.
Девушка перевела взгляд на меня, и вспыхнувшая было надежда начала меркнуть на глазах.
— Я — домработница, — сообщила я. — А вовсе не то, что вы подумали.
— Что? — растерялась девушка.
— Это она так шутит, — пояснил Берсеньев, чтоб девушка не особо напрягалась, и, повернувшись ко мне, ткнул пальцем в кресло по соседству. — Вон туда. Сидишь тихо, как и положено хорошей девочке.
Я плюхнулась в кресло, а он продолжил, сияя улыбкой:
— Вы не могли бы мне помочь? — Голос слаще меда. Могла бы она? Сочтет за счастье, когда такое сокровище стойку подпирает.
— С удовольствием, — честно ответила девушка. — А в чем дело?
О деле все-таки спросила, молодец, не совсем мозги отшибло. Чего они все в нем находят? Морда в Шрамах, очочки… Ведь ничего, в сущности, необычного. Не первой свежести женишок, лет тридцать пять ему есть, хотя черт его знает с рожей-то перекроенной… Увлекшись своими мыслями, на их разговор я перестала обращать внимание. Девушка позвонила по телефону и сказала Берсеньеву:
— Он сейчас подойдет. Вы можете поговорить в комнате для VIP-клиентов. Я вас провожу, — с готовностью вскочила она. «Ну, вот, мы уже VIP-клиенты».
— Рядом, — бросил мне Берсеньев, отправляясь следом за шатенкой. Она шла, отчаянно виляя бедрами, то и дело оглядываясь, такое впечатление, что девушка уже без него жить не в состоянии. — Вот это походка, — шепнул мне Берсеньев.
— Подумаешь, задницей крутить любая дура сможет.
— Да? Потом покажешь.
Девушка привела нас в просторную комнату, вместо одной стены — стекло, отсюда можно было увидеть всю ремонтную зону.
— Присаживайтесь, — кивнула она на кожаные кресла. — Принести вам что-нибудь? Чай, кофе?
— Кофе, пожалуйста, — пропел Берсеньев.
Моим желанием не поинтересовались, и правильно, кому оно надо?
— Я тоже кофе хочу, — сказала я, правда, когда девушка уже удалилась.
— Я тебе свой отдам.
Кофе она принесла и, как ни странно, про меня не забыла. Только за шатенкой закрылась дверь, как в комнату вошел мужчина в комбинезоне, долговязый и нескладный.
— Вы меня спрашивали?
— Добрый день, — сказал Берсеньев, поднимаясь. — Вы Николай?