— Сидеть здесь, — погрозил он мне пальцем и удалился.
— А куда я денусь? — удивилась я, вопрос адресовался двери, которую он успел закрыть.
От воды поднимался пар, и я полезла в ванну. Вполне здравое решение. Поскользнулась, больно тюкнувшись затылком о бортик ванны, и вытянула ноги. Тут вновь появился Берсеньев, на сей раз уже без пальто.
— Да что ж ты делаешь, — сказал с досадой. Ухватился за подол моего платья и попытался его стащить.
— Я сама, — сказала я заикаясь.
— Лучше не зли меня, — ответил он.
— Уйди отсюда! — заорала я, успев остаться без платья. Кое-какая связь с реальностью уже наметилась, если я сообразила, что сидеть перед ним в таком виде мне ни к чему.
— Психушка по тебе тоскует, — буркнул он, но удалился. Затяжная возня с колготками, которые снять все никак не удавалось, привела к тому, что мой полетевший в тартарары мир наконец вернулся. Только вот не было в нем ничего хорошего. Я лежала запрокинув голову и разглядывала потолок.
— Добро пожаловать в новую жизнь. Никто не обещал, что она будет лучше старой.
Я села в ванне, умылась и тяжко вздохнула. Голова слегка кружилась, то ли от бессонной ночи, то ли от безрадостных мыслей. Надо отсюда выметаться. Придерживаясь за края ванны, я выбралась на кафельный пол и потянулась за старым халатом бывшей соседки. Он был велик мне на три размера, но показался родным и уютным. Затянув потуже пояс, я направилась в комнату. Берсеньев был в кухне, сновал возле плиты.
— Ты последний человек, которого я хотела бы видеть в своей квартире, — сообщила я, проходя мимо.
— Ничего, потерпишь, — отозвался он.
Забилась в угол дивана и закрыла глаза. Берсеньев материализовался рядом с кружкой горячего молока, сунул мне ее в руку и сказал:
— Пей.
— Не мог бы ты свалить отсюда? — вежливо спросила я.
— От того, что ты подхватишь воспаление легких, жизнь лучше не станет.
С этим не поспоришь. Перестав обращать на него внимание, я пила молоко, а он устроился в кресле и принялся насвистывать.
— Ты откуда взялся? — поставив пустую кружку на пол и сообразив, что уходить он не торопится, задала я вопрос.
— Домработница забыла мой костюм забрать из химчистки. Вот я и решил от безделья за ним съездить. Прекрасное субботнее утро, солнышко светит, настроение почему-то гнусное… Вдруг вижу, сидит в сугробе моя дуреха и сопли размазывает. Да еще блажит на всю улицу. Хорошо, что мимо ехал я, а не менты. Сидела бы сейчас в каталажке, вот папуле-то радость.
— Благодарствую, Сергей Львович, — низко поклонилась я. — Или как тебя там…
— Чего в сугробе-то сидела, юродивая? Не утерпела и к Стасу подалась? А он послал тебя подальше? Или все-таки ты его?