— Ты не убедишь меня, что Одинцов — убийца, — прорычала я.
— А я и не стараюсь. Подведем итоги, — весело продолжил Берсеньев, распахивая передо мной входную дверь. — У твоего Гены была возможность совершить убийство и избавиться от ножа. Я сказал «возможность», — он глумливо усмехнулся, а я досадливо вздохнула. — Но отсутствует мотив. С какой стати Одинцову убивать свою женушку? Жили душа в душу, и делить им вроде бы нечего. Предположим, убийство совершил обладатель ботинок сорок третьего размера, и именно его отпечатки пальцев в изобилии найдены в комнате. Тут у нас полный ноль: ни догадок, кто это может быть, ни мотива. Зачем кому-то убивать скромную домохозяйку?
— Ограбление.
— Забудь, — махнул рукой Берсеньев, садясь в машину. — Что это за грабитель, который наносит одиннадцать ножевых ран, и это при том, что жертва даже не сопротивляется?
— Выходит, чья-то месть. Я же тебе говорила, по крайней мере, у двоих человек был повод ненавидеть Одинцова. Миронов, его конкурент, и господин Потапов.
— И кто-то из них убил женщину, пытаясь свалить вину на несчастного мужа? — продолжил веселиться Берсеньев. Коттеджный поселок мы уже покинули и теперь направились в сторону моста.
— Вот именно. — Я вздохнула и отвернулась к окну, не желая видеть насмешки на физиономии Берсеньева.
— Предположим, — милостиво кивнул он, — о Миронове я никогда не слышал, а вот с Потаповым знаком.
— И что?
— Ничего. Малоприятный тип, но на подобное злодейство не способен. Прежде всего потому, что трус, да и повода не вижу.
— А судебный процесс, который он проиграл? — не отставала я.
— У господина Потапова большая склонность к сутяжничеству. Он даже прозвище заработал: Стряпчий. Кодекс знает куда лучше, чем ты «Отче наш». По малейшему поводу бежит в суд. Со мной, кстати, тоже судился. Вся эта канитель тянулась года два.
— Не свисти, ты появился здесь совсем недавно.
— Тяжбу он начал с моим предшественником, — хмыкнул Сергей Львович и покосился на меня. — Ты бы не наглела, радость моя, не люблю я этого. — Он улыбнулся шире, а я поежилась, улыбка была из тех, что красноречивее любых угроз. — Если речь идет о вендетте, то нашего мстителя надо искать совсем в другом месте.
— В каком, не подскажешь?
— Покопаемся в прошлом убиенной.
— Тут большое поле деятельности, — съязвила я. — Девчонка — сирота из районного города, работала в библиотеке. Кто-то вовремя не вернул книгу, она сделала замечание и нажила лютого врага?
— Кто знает, — пожал плечами Берсеньев, игнорируя мою язвительность.
— Хорошо. Давай навестим бабулю.