— Начнем с подруги. Лучшая подруга, весьма вероятно, знает куда больше, чем бабка. Вот взять тебя, к примеру, ты с родственниками очень откровенна?
— Смотря с кем. Маму с папой травмировать ни к чему, а с Агаткой…
— Обо мне ты ей рассказала? — невинно поинтересовался он.
— Нет, — отрезала я.
— Вот видишь…
— Ничего не вижу. О тебе я и с подругами откровенничать бы не стала, и ты прекрасно знаешь почему.
— Согласен, пример неудачный. Надеюсь, убиенная не была такой уж скрытной. Ну, что, отправимся к подружке?
— Прямо сейчас? — растерялась я.
— А чего тянуть. Через час будем на месте, вечером больше шансов застать ее дома.
— У меня ни телефона, ни адреса…
— Ну, так узнай.
Я задумалась, кому следует позвонить: Ольге Валерьяновне или Одинцову? Бабуле объяснять замучаешься, зачем мне понадобился адрес Веры. Самому Одинцову звонить тем более не хотелось: сегодня у нас уже состоялся малоприятный разговор…
Мост остался позади, Берсеньев, видя, что я продолжаю сидеть истуканом, притормозил и терпеливо ждал, постукивая ладонями по рулю.
— Ты чокнутый, — сказала я, ну кто меня опять за язык тянет?
— С чего вдруг? — поднял он брови.
— С какой стати тебе всем этим заниматься? Со мной-то все ясно: мне бабулю жалко… и Одинцова. А ты их даже не видел.
— Счастье мое, ты с энтузиазмом занимаешься чужими проблемами, чтобы забыть о своих, хотя бабулю тебе, скорей всего, и правда жалко. А я изнываю от скуки. Моя причина ничуть не хуже твоей. Ты звонить думаешь?
Чертыхнувшись, я достала мобильный и набрала номер Одинцова.
— Слушаю, — отозвался он, в голосе чувствовалось напряжение.
— Геннадий Владимирович…
— Мы же договорились, — мягко перебил он. — Давайте без отчества.
— Вам известен телефон и адрес Веры?
— Ириной подруги? Телефон есть, адрес я не помню, но могу объяснить, как проехать… — Объяснение вышло коротким и вполне толковым. — Квартира, кажется, двенадцатая. На третьем этаже сразу вправо… Я могу узнать, о чем вы хотите с ней поговорить?
— Если честно, затрудняюсь ответить. Жду озарения. А еще какой-нибудь зацепки.
— Я-то думал, вас интересуют совсем другие люди, — помедлив, произнес он, о каких людях речь, догадаться нетрудно.
— И они тоже, — ответила я и поспешно простилась.
— Вот уж кто в самом деле чокнутый, так это Одинцов, — хохотнул Сергей Львович, заводя машину.
— Почему? — насторожилась я.
— Потому что вообразил, будто такая пигалица, как ты, способна отыскать убийцу.
— Такая пигалица, как я, смогла раскусить такого гада, как ты, — не осталась я в долгу.
— Тебе просто повезло. — Он включил навигатор, забил нужный нам населенный пункт и подмигнул: — Поехали, мое прекрасное, но неисправимо хамское создание. Кстати, ничего особенного обо мне ты не разнюхала.