Когда Грейс и Кристиан ушли с башни и вернулись в кабинет управляющего, был уже полдень. Кристиан попросил разрешения взглянуть на бухгалтерские книги поместья, чтобы иметь полное представление о расходах. Грейс ёрзала на месте с чашкой чая в руках, глядя, как он просматривает гроссбухи, сидя против неё за столом. Он внимательно изучил каждую колонку, но молчал, по его лицу решительно ничего нельзя было прочесть. Что если он решит, что поместье не нуждается в дальнейшем восстановлении? Разумеется, теперь здесь уже можно жить, но ей столько всего ещё хотелось сделать. Если бы только он мог увидеть Скайнигэл таким, каким тот был, когда она приехала сюда, чтобы лучше понять, что удалось здесь сделать!
Утром в каждой комнате и на каждой лестнице, по которым Грейс водила мужа, он с неподдельным интересом слушал обо всех перечисляемых ею восстановительных работах, которые уже удалось закончить. Поймёт ли он всю важность её дела здесь? Окажет ли поддержку?
— Как видишь, — не в силах и дальше молчать, произнесла Грейс, — нам удалось избежать большей части расходов, наняв местных рабочих и затем обучив всех остальных.
— Весьма предусмотрительно, — кивнул Кристиан. — Они проделали отличную работу.
— По правде говоря, мы только приступили к восстановлению замка. Ремонт крыши закончили лишь на прошлой неделе, и восстановление внешней стены почти закончено. Потом я хотела приняться за кухню.
Из ящика стола она вытащила стопку набросков, на которых сделала дополнение к восточному фасаду.
— Это ты нарисовала?
Грейс кивнула:
— Я всегда любила рисовать здания. — Она едва ли заметила удивление на лице Кристиана и продолжала: — Сейчас кухня совсем крошечная, и существует постоянная угроза возникновения пожара. Если бы мы смогли присоединить внутренний дворик и перенести кухню туда, то, случись пожар, огонь не доберётся до донжона благодаря коридорам здесь, — она показала на эскизе, — и здесь.
Грейс рассуждала о черепице для кровли и остеклении окон, а Кристиан слышал в её словах страсть к той работе, которую его жена проделывала в Скайнигэле. Не услышать было нельзя. Её энтузиазм заражал. Он горел в её глазах, ярких и живых, в выражении её лица. И её страстность в отношении обязательств перед горцами была не менее очевидна.
Утром Грейс долго рассказывала Кристиану о «зачистках земель»[61] в соседних поместьях, живописуя выселения и безнадёжное положение людей, внезапно оставшихся без средств к существованию. Она представила его многим из таких лишенцев, молодых и старых, и поведала, чту перенёс каждый из них. И хотя их истории ужаснули его, Кристиан, однако, рождённый землевладельцем благородного происхождения, понимал стремление получить выгоду от земли, равно как и права хозяина делать со своей собственностью, что ему вздумается. И всё же, увидев своими глазами доведённых до нищеты горцев, с моральной точки зрения Кристиан не мог одобрить того, что здесь творилось.