Её глаза ярко блестели в лунном свете, а на лице застыла мечтательная улыбка. Он отнял её пальцы.
— Грейс, вы не понимаете, это не те отношения, что должны быть между мужчиной и женщиной. Мужчины, которые ведут себя так, как только что я, которые совершают такие поступки, как я — это животные. Мужчина должен управлять своими порывами настолько, чтобы взять женщину в своей собственной постели, и настолько, чтобы она могла бы, в конце концов, успеть снять свои перчатки.
Грейс посмотрела на свои руки и тут как будто вдруг осознала, что перчатки, действительно, всё ещё были на ней. Она подняла на него глаза:
— Но это было не так страшно, Кристиан, даже в нашу первую брачную ночь. Простите, если что-то я сделала неправильно, и это заставило вас уйти в ту ночь. Я не знала, что будет больно, но всё равно это продлилось лишь мгновенье, а всё остальное, что вы делали до этого момента — особенно поцелуи — всё было прекрасно. И сегодняшний вечер не был ужасным. И в этот раз совсем не было больно. Я была несколько удивлена, но думаю, по крайней мере, надеюсь, что это немного сблизило меня с вами.
Кристиан уставился на неё. Боже милостивый, она винила себя. Он не мог поверить, что она извиняется перед ним за то, что он лишил её девственности так ужасно.
— Проклятье, Грейс! Вы мечтательница. — Он хотел встряхнуть её, выбить из её головы эти причудливые мысли. — Я этого не вынесу. Я не выдержу, если это случится вновь!
— Кристиан, вы сердитесь на меня. — Она положила ладонь ему на руку. — Вы не довольны из-за того, что я танцевала с лордом Уитли вместо того, чтобы подождать вашего приглашения. Это было ошибкой. Теперь я понимаю. Обещаю, это больше не повторится.
Кристиан закрыл глаза, ему захотелось разбить что-нибудь: его буквально взбесило то, что он снова уступил своей страсти. Сама мысль о том, что он сделал — вытащил её из многолюдного зала, завёл в комнату для гостей в доме Роберта, взял её, излился в неё снова — наполнила его холодной яростью, которая грозила взорваться где-то внутри него. Он маркиз, наследник уважаемого герцогского титула. Он был воспитан так, чтобы не проявлять своих чувств и душевных волнений, подавляя их, скрывая под маской холодного равнодушия. Так поступали мужчины из рода Уэстоверов, а сам он потратил двадцать лет своей жизни, пытаясь развить в себе холодную сдержанность, которая держала его на безопасном расстоянии от остального мира. Он не понимал, что же такого было в этой женщине, что заставляло его совершенно забыть, кем он являлся. Как бы то ни было, это безумие должно быть остановлено. И он решил, что так и будет.